Читать «Отягощенные счастьем» онлайн - страница 45

- К Гуте своей пойдешь? - спрашивает Эрнест. - Правильно. Сделал дело - гуляй смело.

Так мне захотелось ему по рылу заехать - сил нет. Но придержал лапы.

- Притухни, - говорю. - Не твое, - говорю, - собачье дело, куда я там пойду.

В общем, выставил он мне бутылку, закусон собрал в свой фирменный пакет. Кинул я на стойку зелененькую и отвалил, корешам лишь ручкой сделал. Ничего, они ребята понятливые.

Выхожу я на улицу, дядька в кепке - следом. И опять тошно мне стало, хоть ревмя реви. Побрел я к дому Сесили.

И тут гляжу - Гута мне навстречу идет. Идет она, девочка моя, каблучками цок-цок, фигуристая вся, такая, что у меня дойки Сесилины сразу же из памяти вон. И понимаю я, что она не просто так идет, по Бродвею на шпацир вышла, что это она меня ищет.

- Привет, - говорю, - Гута. Далеко ли собралась?

Тут она как посмотрит на меня, на бутылку эту чертову, под мышкой зажатую, на пакет с закусоном, да и говорит:

- Здравствуй, Рэд. А я тебя ищу.

- Зачем? - говорю.

И вижу, что у нее за спиной, метрах в двадцати, хмырь стоит, вроде бы на витрину магазинную пялится, а сам в нашу сторону позыркивает.

- Слушай, Рэд, - говорит с вызовом Гута. - Если ты меня бросить решил, так бросай. Только и я на тебя плевала.

Вижу я, что-то не так. Никогда еще она со мной таким тоном не изъяснялась.

- А в чем, - говорю, - дело, Гута?

Она молчит и в землю смотрит.

Тогда я беру ее под руку и разворачиваюсь в сторону своего дома. Мой хмырь в кепке тоже тут, стоит, усиленно чтение газеты изображает.

- Пойдем-ка, - говорю, - Гута, ко мне. Выпьем, потом в дансинг сходим. Одним словом, проведем время. А то, гляжу, у тебя настроение плохое.

С Гутой я на рыбьем языке не базарю. Никаких «эклеров» или «лохматых сейфов» - не тот она парень.

Идем мы к моему дому. Я краем глаза вижу, как наши дядьки сзади нос к носу стоят, базарят о чем-то.

- Беременна я, Рэд, - говорит вдруг Гута.

У меня чуть бутылка из-под мышки не вывалилась. Хорошо не бухой - поймал.

Гута мое молчание по-своему поняла. Остановилась, смотрит на меня и заявляет:

- Так что, если ты бросить меня решил, бросай сегодня. Только знай! Я и без тебя обойдусь. Сама рожу, сама выращу. Так что можешь катиться дальше, вместе со своей бутылкой! С какой-нибудь шлюхой выпьешь, их у тебя много…

Смотрит она на меня, а у меня перед фарами тряпки окровавленные висят. И понимаю я тут, что вот когда меня судьба взяла в оборот по-настоящему.

Тогда Гута вырывает свою руку и не говорит уже, а шипит:

- Убирайся от меня! Правду мать говорит, не нужен мне такой кобель… Убирайся, и чтоб я тебя больше не видела!

И вдруг понимаю я, что не тряпки окровавленные меня с нею повязали.

- Да подожди ты, Гута, собачиться, - говорю. - Ласточка моя, разве ж я от тебя отказываюсь?

Она мне в лицо смотрит - слезы на глазах. А на меня нервный смех накатывает, и я начинаю хохотать, да так, что дядьки наши переглядываются, и один из них крутит пальцем у виска.

- От ребенка я ведь тоже не отказываюсь, - говорю сквозь смех. - Чего ж ты гонишь-то меня?

Тут она наконец расцветает. И становится настолько хороша, что у меня сердце к бейцалам опускается.