Читать «Пишите письма» онлайн - страница 5
Наталья Галкина
– Узнала меня? Узнала, рыжая? Подпевай!
Тут уткнулась я спиной в забор, пятки мои ушли в яму усовершенствованного собачьего лаза, я в этот самый лаз под забор стеганула, помчалась, спотыкаясь и скользя, через вторую стройку к спасительному третьему забору, ожидая погони.
Но погони не было.
Только затихал гогот вдали да дохрипывал последний куплет:
Первая встреча с неведомым прошлым некогда подстерегла меня в весеннем театральном зале Дома культуры имени Первой пятилетки. Нежно-голубой билет в двадцатый ряд партера подарила подружка, я уже слышала восторженные отзывы о генуэзской труппе, привезшей спектакль по пьесе Карло Гоцци, но отправилась на спектакль почти нехотя. Представление совершенно околдовало меня, то был живой театр, маленькое чудо, мистерия, искры в воздухе, сияние, золото на алом. В антракте пошла я покурить, и, зайдя в тамбур при входе, оказалась рядом с курящим худощавым темноглазым человеком, сказавшим мне: “Здравствуйте”. Мы обменялись репликами, он знал меня (“Сколько лет, сколько зим!”), я его не знала (“Вы меня с кем-то путаете…”), прозвенел звонок, я убежала наверх, в разбуженный третьим звонком зал, тьма внезапной перемены, насыщенная светимостью непривычного воздуха, охватила меня вкупе с дрожью и оторопью. После представления я вышла в вечер, день мой закончился вечерними словами “и так далее”. Описав подробно любой день любого человека можно завершить его этой фразою: день завершен, далее – вся жизнь и смерть в конце тоннеля.
В гостях у одной из сокурсниц принялись мы листать фотоальбом времен нашей молодости. Перевернув страницу, я увидела стоящих у грузовика трех девиц с огромными букетами в компании двух молодых людей в сапогах. Одна из девиц была я.
– Где это мы?
– В Туве.
– Я никогда не была в Туве.
– Мы ездили туда вместе, летом, после второго курса, потом после третьего, нанимались художниками в археологические экспедиции от Эрмитажа.
– Не помню.
– Не сочиняй. Может, ты и Грача не помнишь? А Шойгу? Или нет, Шойгу был в третье лето, ты тогда не поехала. А Савельева? А как у тебя роман был? Скорее флирт, впрочем.
Теперь я поняла, какие именно годы улетучились из моей памяти: второй и третий курсы института. Бомж и геолог из троллейбуса знали меня как почтальона. Надо посмотреть в трудовой книжке; впрочем, как я нанималась, я вспомнила. Трудовая книжка поведала мне дату поступления на почту, равно как и число увольнения по собственному желанию. Можно было переходить к нижним ящикам бюро – с письмами и записными книжками.
Телефонный звонок прервал мои изыскания. Из Германии звонил сын.
– Который у вас час?
– Как всегда, на два часа разница. Восемь вечера.
– Чем ты занята?
– У меня обыск.
– Кто проводит?
– Сама и провожу.
Сына отправила я в Германию с большой оказией, с оказией поступил он там в аспирантуру, давно все боялись – сперва Афганистана, потом Чечни. Я жила одна, разведенная вдова, уже и не соломенная по выслуге лет.
