Читать «Разыскания о начале Руси (Вместо введения в русскую историю)» онлайн - страница 112

Что касается до окончания народных имен на уры, гуры или гары, то это окончание нисколько не означает народов Тюркских или Финских; оно отбрасывалось или прибавлялось, не изменяя коренного смысла в названии. Возьмем, например, у Прокопия название Утургуры или Утигуры с его вариантами, у Агафия и Менандра Утригуры и Витигуры, а в передаче Иорнанда Витугоры. Если отбросим окончание, то получим коренное название Уты или Виты, а, взяв в расчет древнее юсовое произношение (Жты), будем иметь Онты или Анты - столь известное название восточных Славян. Витичи или Вятичи нашей летописи есть только вариант того же названия (собственно Ванты или Вантичи); в связи с ним находится имя древнего города Витичева на Днепре. Точно так же Кутургуры Прокопия, Котрагиры или Котригуры Агафия и Менандра имеют форму Котраги у Феофана и Никифора, следовательно коренное название будет Куты или Кутры (м. б. то же, что Скуты или Скифы?). У Иорнанда встречаем Сатагаров или просто Сатагов, народ Сарматский или Аланский; а известно, что Сарматы-Алане не были Гуннами. Приск в числе народов, подчиненных Гуннами, называет Амалзуров; но тут, очевидно, подразумеваются Остроготы, у которых был княжеский род Амалов. Напомним также название одного Германского племени Гермундуры, и пр. Следовательно, окончание на гуры и гары не принадлежало никакой определенной группе.

Итак, кроме своего настоящего имени Болгаре являются у средневековых писателей под весьма разнообразными названиями, например: Гунны, Гунногундуры, Гуннобундобулгары, Киммеряни, Массагеты, Скифы, Котраги, Мизы и даже Влахи.

Важная ошибка историографии заключается в том, что она излагала первоначальные судьбы Болгар - на основании только этого имени в источниках и упускала из виду многие известия, в которых Болгаре являются под другими именами. Главным исходным пунктом в истории Болгар обыкновенно принималось сказание о разделении их на пять частей между сыновьями Куврата и о поселении Аспаруховой части на Дунае только во второй половине VII века. А вся их предыдущая история являлась в виде нескольких отрывочных свидетельств, т. е. таких только, в которых упоминается слово Болгаре. Под этим именем они встречаются особенно у позднейших писателей (Феофана, Кедрина, Зонары); но встречаются у них уже в рассказах о второй половине V века, т. е. об эпохе, наступившей после нападения великой Гуннской державы. Болгаре начали производить в то время нашествия за Дунай во Фракию, и вскоре сделались так страшны, что император Анастасий в начале VI века построил длинную стену от Мраморного моря до Черного, чтобы обезопасить от них столицу. Но как же могло случиться, чтобы Болгаре, если верить хронике Феофана, только во второй половине VII века передвинулись на Дунай из-за Танаиса и Меотиды, если почти за два века они, по известию, между прочим, того же Феофана, уже являются во Фракии, и столица Византийской империи огораживается новою стеною для защиты от этих варваров? Над такою несообразностью не остановился доселе никто из славянских ученых, касавшихся Болгарской истории. Повторяю, главное недоразумение заключалось в названиях. Только довольно поздние византийские летописцы стали употреблять имя Болгар, и начальная их история до сих пор основывалась преимущественно на известиях Феофана и Никифора, писателей первой половины IX века, и еще более поздних компиляторов, каковы Кедрин и Зонар. При этом их сбивчивые рассказы о Куврате и его пяти сыновьях, поделивших между собою Болгарский народ, принимались буквально, т. е. без всякой критики.