Читать «Воевали не за Родину и не за Сталина, просто выхода не было...» онлайн - страница 7

Можно. Мне всегда есть что рассказать, и мне всегда приятно. Это, знаешь, вот как влюбится девочка, и хотя бы вспомнить где-нибудь лишний раз имя того человека. Это очень смешно. Я вообще из категории счастливых женщин, у меня было в жизни три любви, и все при мне так и остались: Севку люблю, Ивана люблю и Андрея люблю. Ну что Сева… Был мальчик, остался без папы, папа умер в 1934 году. Остался без мамы, маму арестовали 4 августа 1937 года. Я оказалась у них во время обыска, а обыск шел почти целую ночь.

Я пришла домой под утро, и моя мама на всю жизнь оскорбила меня, заставив показать трусики. Ну а трусики были ни при чем. После того как она проверила, я ей сказала: «Лиду арестовали». А мой папа уже был арестован. И остался этот Сева. Сева был очень умный мальчик, умнее нас всех и очень многих взрослых. Если бы кто-то читал сейчас его книжку, наверняка поражался бы тому, что он писал в своих стихах. Это, наверное, год 1938-й, начало. Можно я прочту?

Конечно, можно.

Молодой человек, Давайте поговорим. Хочу я слышать Голос Ваш! С фразой простой И словом простым Приходите ко мне На шестой этаж. Я встречу Вас За квадратом стола. Мы чайник поставим. Тепло. Уют. Вы скажете: — Комната мала. — И спросите: — Девушки не придут? Сегодня мы будем С Вами одни. Садитесь, товарищ, Поговорим. Какое время! Какие дни! Нас громят! Или мы громим! — Я Вас спрошу. И ответите Вы: — Мы побеждаем, Мы правы. Но где ни взглянешь — Враги, враги… Куда ни пойдешь — Враги. Я сам себе говорю: — Беги! Скорее беги, Быстрее беги… Скажите, я прав? И ответите Вы: — Товарищ, Вы неправы. Потом поговорим О стихах (Они всегда на пути), Потом Вы скажете: — Чепуха. Прощайте. Мне надо идти. Я снова один, И снова Мир В комнату входит мою. Я трогаю пальцами его, Я песню о нем пою. Я делаю маленький мазок, Потом отбегаю назад… И вижу — Мир зажмурил глазок, Потом открыл глаза. Потом я его обниму, Прижму. Он круглый, большой, Крутой… И гостю ушедшему Моему Мы вместе махнем Рукой.

Но ведь никто тогда не знал этих стихов. Вы собрали и издали его сборник спустя больше двадцати лет.

Вслух читанное и никем тогда не напечатанное, и только мною запомненное. «Враги…» Вот такой был мальчик. Начался бег из Москвы. Все поддались этому бегу. Сева оказался в Чистополе.

В Чистополе, видимо, Севе было невмоготу абсолютно. И вот эта немогота, а не патриотический подъем, я в этом уверена, именно немогота заставила его подать заявление идти в армию. Как Цветаеву — в петлю. Вот он в Чистополе написал:

Я живу назойливо, упрямо, Я хочу ровесников пережить. Мне бы только снова встретиться с мамой, О судьбе своей поговорить. Все здесь знакомо и незнакомо. Как близкого человека труп. Сани, рыжий озноб соломы, Лошади, бабы и дым из труб. Здесь на базаре часто бываешь И очень доволен, время убив. Медленно ходишь и забываешь О бомбах, ненависти и любви. Стал я спокойнее и мудрее, Стало меньше тоски. Все-таки предки мои, евреи, Были умные старики. Вечером побредешь к соседу, Деревья в тумане и звезд не счесть… Вряд ли на фронте так ждут победы, С таким вожделеньем, как здесь. Нет ответа на телеграммы, Я в чужих заплутался краях. Где ты, мама, тихая мама, Добрая мама моя?!