Читать «Тридцать дней войны» онлайн - страница 90

До настоящей границы мы не доходим. Выбитая на шоссе канавка, закрашенная белой краской, режет асфальт в 300 метрах от действительной нулевой отметки. Китайцы считают, что их территория кончается именно здесь. Со склонов, из бойниц укреплений, брошенных тридцать лет назад французскими легионерами, смотрят китайские пулеметы. Перед линией — автоматчики. Рослые, сытые, в форме, намного лучшей, чем мешковатые френчи из второсортной хлопчатки, которые носили те, кто вторгся во Вьетнам. За ними — человек триста в белых халатах, стиснувшиеся в плотный строй. Еще дальше — взвод автоматчиков. Ощущение такое, будто готовятся к драке.

Китайский командир-пограничник подходит к белой черте. За ним десяток фотографов снимают всех, кто появляется на вьетнамской стороне. Среди них видим европейцев; как выясняется позже, это корреспонденты британского и швейцарского телевидения.

По обе стороны от черты — столы, покрытые белыми скатертями, с оранжадом, лимонадом, сигаретами. За ними представители Международного Красного Креста, к выдержке и терпению которых в последующие часы я проникся уважением.

Представители вьетнамского Красного Креста Фын Ван Тхюи и китайского — Ли Цзян сходятся у пограничной черты, чтобы обменяться списками подлежавших обмену. В 8.30 ровно должна начаться процедура…

Уже 9.30, солнце поднялось высоко. Мы видим, как Ли Цзян жестикулирует, потом начинает кричать так, что отдельные слова доносятся до журналистов, стоящих поодаль. Выясняется: Ли Цзян отказывается начать процедуру, так как на вьетнамской стороне, метрах в двухстах от белой черты, висит лозунг, написанный по-вьетнамски: «Приветствуем победителей китайских агрессоров!»

Ли Цзян требует:

— Это вы — агрессоры, и это мы вас победили. Лозунг — политическая провокация. Снимите, иначе обмена пленными и захваченными лицами не будет! По вине вьетнамской стороны!

Тхюи спокойно разъясняет, что лозунг находится на вьетнамской территории, более того, достаточно далеко от белой черты, и к предстоящему обмену никакого отношения не имеет. Вьетнамская администрация сама решает, где и какие лозунги вывешивать на территории страны.

Плен есть плен, и возвращение из него для любого становится психологически сложным моментом. Здесь и радость встречи с родиной, и естественное стеснение, и сомнения — «так ли, как нужно, достойно ли вел себя?», да и возможный тревожный вопрос «поверят ли?».

Вьетнамцев подводили с китайской стороны на расстояние 5 метров до белой черты и отпускали. Тонкими джутовыми бечевками с намертво затянутыми узлами к каждому был привязан тяжелый рюкзак с «подарками». Сбросить эти вьюки никому не удавалось, как ни старались они это сделать, проходя пятиметровую дистанцию, отделявшую их от своей земли. Едва переступив черту, они просили ножи, разрезали бечевки, кидали вьюки на землю, срывали куртки, сбрасывали брюки. В одних трусах, с красными кровоподтеками на ключицах и груди, оставленными джутовыми бечевками, молодые парни, пожилые люди, а также старики, многие из которых и на солдат-то не были похожи, топча сброшенное китайское барахло, бросались к своим.