Читать «Упраздненный театр» онлайн - страница 11

- Да у нас сроду крыс не было, - удивлялась Акулина Ивановна.

- Да кто ж еще-то? - сокрушалась Ирина Семеновна. - Говорила тебе, Мартьян, не кидай мешок у двери!

В это время Ванванч, забыв о собственном подвиге, сидел в комнате напротив Жоржетты, и каждый на своем листке воссоздавал цветными карандашами свой мир революционных грез и пролетарских наслаждений.

- Красивая! - в это же время говорила Акулина Ивановна на кухне, поражаясь ослепительно белому кудрявому кочану цветной капусты, который Юзя Юльевна похлопывала по бочкам, прежде чем опустить в кипящую воду. - А вы ее так и варить будетя, не порезамши? Ну надо ж, ровно цветок какой!

Пока что аромат духов заглушал в кухне все остальные.

- Вот так, - говорит Юзя Юльевна, выглядывая из-под рыжих своих кудряшек, - затем вот так... Вы глядите, Акулина Ивановна, глядите, потом и сами Отарику сварите такое...

- Да рази ж я смогу? - лукавит Акулина Ивановна. - Это ваше господское умение, а я ни в жисть не смогу.

- Да что ж тут мочь-то! - удивляется Юзя Юльевна и опускает кочан в кипящую воду. - Оп-ля! Теперь подождем. - Она уходит в комнату, возвращается и потирает розовые руки. А Акулина Ивановна заглядывает в кастрюлю. Губы ее вытянуты по-ученически, и голубые глазки прищурены, чтобы запомнить все и не прозевать главного. - Теперь мы посолим водичку, улыбается Юзя Юльевна, - вот так. А теперь мы приготовим сухарики. Белые, Акулина Ивановна, только белые и только хорошо подрумяненные... Мы их в ступочку, вот так, и побьем, побьем, оп-ля... - ступка сияет золотым сиянием. Капуста варится. Сухари крошатся. - Теперь мы на эту конфорку поставим маленькую кастрюлечку и положим в нее маслице, вот так... Уууу, оно уже начало таять! Видите?

- Ага, - говорит зачарованная Акулина Ивановна.

- Теперь сухарики опрокинем в масло, вот так... Теперь фине!.. Получилась у нас сухарная подливочка... О! А вот и капустка готова!

Меркнет аромат французских духов, вытесненный благоуханием нового блюда. Юзя Юльевна отрезала ломоть капусты, плюхнула его на блюдце, залила сверху сухарной подливкой, светло-коричневой, дымящейся.

- Прошу, - и протянула Акулине Ивановне.

- Да что вы! - Акулина Ивановна отпрянула, застеснялась, но все-таки вилкой отломила хрупкий кусочек и пожевала. Проглотив яство, сказала, закатывая голубые глазки: - Ох ты, Господи, хорошо-то как! Век бы ела!..

- Да вы ешьте, ешьте...

- Не, картошине снесу, - и понесла блюдце торжественной походкой.

Вдруг случалось, что Настя чувствовала себя лучше, и тогда ее неторопливая тень привычно склонялась над столиком в кухне, и все становилось на свои места, словно от ее худых, длинных пальцев только и зависела коммунальная жизнь, когда они мяли тесто или подносили деревянную ложку к бледным губам, и пахло сытной гречневой рассыпушкой, сельдереем или ванилью, и Юзя Юльевна, избавленная от будничных хлопот, напевала в своей комнате по-французски. Жоржетта на табурете раскатывала свой маленький кусочек теста, пытаясь слепить пирожок, и, подражая Насте, тыльной стороной ладошки стирала со лба мнимый пот и точно так же молчала, поджимая пухлые губки, и краснела при очередной неудаче.