Читать «Газета День Литературы # 57 (2001 6)» онлайн - страница 45

Мне не удалось оперативно откликнуться на «Недвижимость», и я поначалу очень жалел об этом, но теперь понимаю, что значительный временной разрыв между прочтением и рецензией помогает наиболее точно сформулировать отношение к подобной книге. Легко подпасть под обаяние этого умного, грустного романа, искусно написанного, но легко и забыть его.

Известный журналист, поэт, критик (если не ошибаюсь, в этом жанре он выступает прежде всего как кинокритик) Дмитрий Быков впервые выступил с художественной прозой. Мероприятие было довольно респектабельно обставлено: роман Дм. Быкова «Оправдание» печатался в "Новом мире" (2001, № 3–4) и еще до завершения журнальной публикации вышел отдельным изданием в «Вагриусе».

По отношению к художественной прозе Дм. Быкова я был настроен с самого начала скептически и, не покривив душой, могу сказать по прочтении, что опасения оправдались, роман действительно слабый, но это неудача, которая стоит иных удач.

В своей книге Дм. Быков возвращается к эпохе сталинского террора и дает особый, невероятный взгляд на происшедшее. Он рассматривает аресты и все, что за ними следовало, не как стремление подавить инакомыслие и создать исключительное верноподданичество, а как своеобразную рентгеноскопию, проверку "человеческого материала" на прочность. Понятие "сталинских чисток", таким образом, приобретает совершенно иной, чем обычно, смысл. Автору приходит в голову фантастическая, сумасшедшая мысль, что люди, получившие "десять лет без права переписки", — это люди, прошедшие через самые кошмарные пытки, но выдержавшие и не оговорившие себя. Из тюрем они были отправлены в специальные учреждения, не лагеря, где в них продолжили воспитывать «сверхчеловеческие» возможности.

Были это медицинские опыты, как у нацистов, или работа шла в каком-то другом направлении и какими в конце концов оказались результаты этих опытов? По ходу сюжета ответить на это должен главный герой романа, молодой историк, внук одного такого «сверхчеловека».

Предчувствую возражения, даже недовольные, недоуменные окрики. Автору не избежать упреков в релятивизме, ведь он пишет спокойно, уходит от моральной оценки идеи, на которой строится роман. Могут усмотреть в этом также пляску на гробах, изобретение «штучек», стремление обратить на себя внимание любой ценой.

Размышляя об истории моей семьи, я понимаю, что крушение рода, видимо уже где-то надломленного, состоялось, не могло не состояться именно в сталинскую эпоху. Поэтому я мог бы добавить автору некоторые свои упреки, если бы за всеми коммерческими соображениями не чувствовалось его искреннее желание приблизиться к Сфинксу, к его загадочной сущности, поднять литературу до осмысления самых непостижимых вопросов. И нравится это нам или не нравится, но все на свете может стать предметом литературного творчества, которое создается по своим собственным законам, отнюдь не во всем соответствующим науке, морали, религии или чьим-то частным представлениям. Проблема в том, однако, что всякая болезненная, незаурядная тема требует максимального художественного напряжения, не говоря уж о мастерстве. Упреки Дм. Быкову придется адресовать именно с этой точки зрения.