Читать «Ответственность» онлайн - страница 42

— Да, вот так.

— Все сказала? — очень мирно спросил Бакшин после небольшого молчания.

— Все.

— И забудь думать. А летчику этому все сам скажу. И это дело не твое. А будет надо, если твое участие потребуется, тогда и поговорим.

Рванул дверь и вышел на улицу, где в ожидании нетерпеливо топтался Сашка, поглядывая на небо. Уже ветер, как бы пробуя прочность сплошных облаков, рвал их в клочья и разгонял в стороны.

— Вон как закрутило, как бы нам не опоздать, — проговорил Бакшин озабоченно и поспешил вслед за Сашкой.

Глава вторая

«СЕМИЭТАЖКА»

ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО

В гостинице появилась новая дежурная. Сначала Сеня даже не заметил этого. Возвращаясь домой, он врывался в просторный, как улица, и почти такой же холодный гостиничный вестибюль, пересекал его по прямой и с разгона взлетал на ступени широкой лестницы. Силы оставляли его обычно на пятом марше, между третьим и четвертым этажами. Тут он присаживался на ступеньке и отдыхал, потому что впереди было еще почти три этажа.

В этот день, когда он так сидел и набирался сил, услыхал легкие шаги. Вслед за ним кто-то не спеша поднимался, мягко шлепая валенками по ступенькам. Скоро он увидел миловидную маленькую женщину. Сначала он разглядел только ее темные пушистые волосы и тонкое смуглое лицо, да еще большой серый пуховый платок, завязанный на груди большим пухлым узлом. Маленькая женщина или, может быть, большая девочка. Это он разобрал только потом, когда она спросила:

— Сеня?

— Да, — ответил он, недоумевая, откуда ей известно его имя.

— А вам письмо лежит в дежурке.

У нее был красивый, мелодичный голос, чуть приглушенный, словно она сообщала что-то по секрету. И еще — необыкновенные глаза. Такое грустное изумление застыло в них, будто она увидела нечто очень удивительное и, кажется, не очень веселое.

— Вы меня знаете? — спросил он.

— Конечно. Я всех обязана знать. Ведь я тут дежурный администратор. И уже давно. Три недели.

Письмо, как он и ожидал, было от мамы, с фронта. Она не часто присылала письма, короткие, в несколько строчек, сообщая все только самое главное, и обязательно добавляла, что все у нее идет нормально, и просила не волноваться и жить хорошо.

Но это письмо оказалось большое и поэтому не походило на все ее предыдущие письма. Она писала, что ее посылают в одно очень отдаленное место. Письма поэтому будут редки, а может быть, их очень долго вообще не будет. Но волноваться по этому поводу не надо. А надо только беречь друг друга и помнить о ней. Всегда, что бы с ней ни случилось. И ждать. Ждать обязательно. И никогда не унывать и не хныкать.

«Мы — ленинградцы, — писала она. — Мы все выдержим и не сдадимся. Милые мои, родные мои, вы — мужчины, вы хорошо знаете, что страшно бывает лишь тому, кто не верит в победу. А кто верит в нее — тому ничего не страшно. Я не была в нашем Ленинграде с самого первого дня войны, но мне все рассказывают, как там трудно и часто просто невозможно. Но как вспомнишь, что именно там находится наш дом, то ничего не страшно и ничего не жалко для победы. Разве мы когда-нибудь сможем забыть наш малоохтинский рай!.. Что там сейчас? Что там сейчас, в нашем могучем борце — Ленинграде?»