Читать «Ответственность» онлайн - страница 296

— Вот за это тебе спасибо, — стараясь не показать своего волнения, проговорил Бакшин.

Он находился в таком ошеломляюще счастливом состоянии, словно он был слеп какой-то внутренней слепотой, которая не мешает человеку видеть все вокруг, но не дает видеть самого себя, своего отношения к окружающему. И вот теперь прозрел и увидел все, что прежде было скрыто от него. И это случилось не вдруг, а зрело в нем давно, накапливалось, как вода в чаше. Сенино смелое выступление, как последняя капля, переполнило эту чашу. Сенина победа — это и его, Бакшина, победа, потому что именно он сделал Сеню строителем.

Взволнованный этим прозрением, Бакшин увидел своего сына. Никогда еще не слышал он благодарности от Степана, хотя для него-то сделано неизмеримо больше, чем для Емельянова. Сделано все, хотя сам Степан считает, будто ему чего-то еще недодали. Недоплатили. И жена тоже требует признания своих заслуг. Какая уж тут благодарность! Он так и уехал, не поняв, как это в его доме, где все помыслы были подчинены служению высокому долгу, завелось такое душевное стяжательство? И вот только теперь понял, как он сам виноват во всем этом. Он сам сделал их такими. Разве он знал, как растет его сын, какие мысли бродят в его голове? Разве он заметил, что его жена из «комсомолочки Наташи» превращается в холодную чиновницу? Ничего он не видел и ничего не знал, потому что и сам думал, что его долг выше всего, и все, что он делал, все это только для дела, а не для людей. Людей он не видел, и даже самых своих близких.

Он сам сделал их такими и вот теперь расплачивается.

И он же помог Емельянову найти свое дело, и хоть не очень велика его заслуга, но работник-то какой вышел! И несомненно отличный будет руководитель. Начальник.

— Спасибо, Семен, спасибо, — повторил Бакшин с пылкой строгостью, словно благодарил за подвиг.

— Да за что же? — с недоумением спросил Сеня. Он все еще не мог преодолеть чувство торжества и одновременно неловкости за свою победу, которая так легко ему далась. И еще он не знал, чем объяснить поведение Бакшина: сдался без борьбы. Поднял белый флаг и еще за что-то благодарит своего победителя. — И не я один. Все так же говорили. И время сейчас такое…

— Твоя правда, — согласился Бакшин с такой покорностью, что Сене припомнилось его самонадеянное обещание привести «самого» Бакшина на веревочке.

Не зная еще, как выполнить это свое обещание, для начала он спросил:

— Ожгибесова помните?

— Летчика? А как же! Он где?

Рассказав про Ожгибесова, Сеня без передышки сказал:

— Мама была бы рада увидеть вас.

— Да? — спросил Бакшин, продолжая стремительно шагать. — Я тоже. — И замолчал.

Они поднялись в гору и давно уже прошли мимо той гостиницы, в которой разместились члены комиссии, а Бакшин все молчал. Прошли «семиэтажку». Из открытых окон ресторана тянулась заунывная музыка. Тихо шумели старые липы театрального сквера, и оперный театр, сияя огнями, как корабль, вплывал в темные аллеи. Песок заскрипел под ногами. Миновав сквер, вышли на вечернюю оживленную улицу. Бакшин вдруг остановился, пристроил палку на сгибе локтя и, доставая из портсигара папиросу, спросил: