Читать «Особая форма» онлайн - страница 2

Сергей Другаль

— Капитан, — раздается мой голос, — за других не отвечаю и, о чем это вы, понять не могу. Лично я очень почитаю вас и, как бывшему вожаку стаи (в этом месте отчетливо прослушивается скрежет зубов капитана), скажу откровенно: я счастлив. Мне разрешили чесать пупок и шею возле нижней губы. И я чешу. Вот и сейчас… Ах, капитан, я не хочу ни с кем делиться, но прилетайте, может быть, и вам разрешат…

— У меня не чешется, — закричал капитан. — Ты слышишь, Василий, они там все с ума посходили. Требую немедленно вернуться на катер. Всем вернуться! Объявляю общий сбор. У себя в каюте можете чесаться сколько угодно. Хоть до крови!

— Капитан, разве я стал бы говорить об этом, если бы я себя чесал… Это мой пухленький джигит. Или, как говорит Лев, пуджик. Красиво звучит, а?

— Стыжусь! Галактически стыдно! — капитан отключился.

И снова мой воркующий голос:

— Глупенький, сердится по пустякам. Видимо, завидует. Мне сейчас многие завидуют. Вон Льва Матюшина еще только до созерцания допустили, а я…

Я прослушал памятные кристаллы всех, кто был со мной на Сирене, и забытые голоса моих товарищей целый месяц будили воспоминания о прошедшей молодости. И мне захотелось отдать всю свою известность, стереть свое имя с многочисленных монументов и пьедесталов, лишь бы помолодеть хоть на десять… нет, я хочу сказать — на двадцать, нет, лучше на двести лет… О чем это я? Ах да, выслушал, значит, я каждого, сделал выписки, сгруппировал и систематизировал все, как положено, и напросился в гости к капитану. Капитан заведовал кафедрой групповой зоопсихологии в жлобинской школе первооткрывателей, куда мы и прибыли с Васей на леталке, которая положена ему как вице-президенту Академии наук.

В связи с нашим приездом капитан послал первооткрывателей — у каждого в рюкзаке 60 кэгэ щебенки — на прогулку по сильно пересеченным окрестностям, прочитал мои предварительные заметки и нашел, что по-крупному я нигде не погрешил против истины. Но отдельные моменты нуждаются в уточнениях. Потом капитан устремил светлый взор в прошлое.

— Молодость, она всегда прекрасна. Я и не заметил, как она прошла. Вася, ты помнишь матч — мы против сборной Теоры? Ты был тогда в форме. Мы все тогда на высоте были. А наши выступления на Ломерейском кулинарном празднике?..

— А Лев Матюшин, — встреваю я, — сейчас руководит хором мальчиков в Кривом Роге.

Капитан усмехнулся моей наивной попытке управлять ходом беседы:

— На Сирене Лев пел, другие пуджикам пупок чесали. А космофизик (вообще это был астрофизик, но за сверхъестественную бороду его звали космофизиком), помнишь, самый дисциплинированный из нас, тот дворец строил. Ты в своих записках пропустил, а мне он, помню, заявил по рации: «Пока дворец не кончу, никуда не уйду. Мой пуджик должен жить во дворце».

Вася, привыкший в научных дискуссиях резать правду-матку в глаза, вдруг почувствовал обиду за меня.

— Дворец еще так-сяк. Некоторые перед пуджиками вприсядку плясали.

Капитан окаменел лицом, и целую нескончаемую минуту тянулась пауза. Наконец он овладел собой, ноздри обмякли, и снова в приятные локоны улеглись волосы на темени.