Читать «Человек с луны(Рис. П. Староносова )» онлайн - страница 26

—  За весь этот год я не видел ни одного случая людоедства, — так же твёрдо заявляет Маклай. — Может быть, оно и бывает во время войн, не спорю, но эти случаи становятся всё реже и реже…

—  Да, кстати, — заявляет с самым невинным видом Ульсон. — Помните, Туй взял у нас топор? Он обещал, что вернёт его на другой же день, и вот… 

   Маклай нагибается к ящикам и вытаскивает из-за них топор.

—  Этот? — спрашивает он и пристально смотрит на Ульсона.

У Ульсона сначала краснеет шея, потом уши и наконец всё лицо, до самого лба — до самых светлых его волос.

—  Ах, в самом деле! — удивляется он. — И как это я забыл?

—  Вы ничего не забыли, — холодно говорит Маклай. — Вы просто хотели сказать плохо о Туе. Вы настоящий европеец, Ульсон. Цветные для вас или рабы, или врождённые преступники.

—  Очень мне нужны ваши цветные, — бормочет Ульсон и принимается ощипывать какаду.

Он делает вид, что ему сейчас совсем не до Туя и не до возвращённого им топора.

Он стоит несколько секунд молча и потом спрашивает Маклая очень вежливо и скромно — как должен, по его мнению, спрашивать своего хозяина хорошо воспитанный европейский слуга:

—  Так как же прикажете подать эту дичь — в жареном или варёном виде?

—  Я приказываю вам оставить меня в покое! — отвечает взбешённый Маклай и поворачивается к нему спиной.

НА ОХОТУ!

Маклай рассматривает свой башмаки и тихо насвистывает под нос.

Печально! Каблуки сбились совершенно, на подошве здоровенная дырка, из носков вылезают пальцы. А это последняя пара!

Но ещё досадней, что кончается хинин. Вот без хинина будет действительно плохо. Бороться с лихорадкой с каждым днём становится всё труднее и труднее. Уже и теперь Маклай чувствует, как слабеют его силы: трудно подниматься в гору, трудно быстро двигаться, трудно даже нести за плечами нагруженную сумку. Всё чаще и чаще приходят минуты, когда хочется лежать не двигаясь, не разговаривая, вот так, как по целым дням лежит теперь Ульсон.

Нужна большая воля, чтобы победить это желание. И Маклай побеждает его.

По ступенькам крыльца топают босые ноги.

—  Маклай! — слышен голос Туя. — Завтра в Гарагасси будут жечь унан. Бери табу. Огонь погонит свиней. Ты будешь убивать свиней своим табу.

Маклай быстро всовывает ноги в стоптанные башмаки.

«Что это такое «унан»? — соображает он. — Ах, это трава в человеческий рост. Папуасы зажигают траву — огонь пугает животных, и охотники убивают зверей. А «табу» — моё ружьё! Они просят, чтобы я помог им в охоте! Надо помочь!»

Башмаки зашнурованы. Маклай отворяет дверь и выходит на веранду.

Туй стоит перед ним торжественный и нарядный. За ним жмутся его сыновья.

Он протягивает Маклаю, как всегда, левую руку и потом обнимает его за плечи.

—  Пойдём с нами, Маклай, — говорит он. — Наши женщины и дети хотят мяса. Помоги нам убйть ти-ббля. Помоги нам убйть дикую свинью.

—  Хорошо, — просто отвечает Маклай. — Я пойду с тобой, Туй.

Из хижины слышны проклятия Ульсона:

—  Я умру один! Вы опять уходите в горы? Маклай терпеливо поправляет подушку Ульсона.