Читать «Прклятый род. Часть II. Макаровичи» онлайн - страница 38

«Вот иду, кружусь по склепу. Но петли моих следов развяжутся. И это будет прямой, далекий путь. И к чему городить свою чепуху? Не нужна мне его откровенность... Еще расплачется опять. Кисляй. Чепуха его глупое несчастье».

Но все говорит, говорит. И как бы откашливается.

- Э-э! Э-э.

И вдруг сразу оборвал. И обычным голосом:

- Который же час? У тебя есть часы? Как! Двадцать минут. Как же это я...

Держа в руке свои маленькие золотые часы, идет к двери и говорит:

- Ну, прощай... Ты посвети мне. До лестницы. Нет, лампу возьми. А там я уж со свечой.

Его свеча в высоком подсвечнике прыгает, когда он зажигает ее.

X

- Здравствуйте, ваше превосходительство. Как делишки во вверенном попечению вашему заведении?.. Эй, ты! Никого больше не принимать. После завтрака - карету. Ливрейного на козлы! Кушайте, ваше превосходительство.

Чуть привстал в кресле со спинкой высокой важный Корнут, руку через стол гостю протянул. И к старухе древней, в шелковом плате, в темном за столом сидящей, гость почтительно подошел.

- Как здравствуете, Домна Ефремовна?

Чуть пониже голову трясучую нянька склонила.

- Благодарствуй, батюшка!

А кресло ее такое же, как у барина ее, у Корнута Яковлевича. Остальным, кто за стол сядет, стулья поставлены с сафьянной обивкою, без локотников.

- Как же, Корнут Яковлевич? Может, мы и оформим обещание ваше... Благодетельное обещание ваше.

Это превосходительный после трудно придуманных слов многих, на которые никто не откликнулся.

- А вы уж лучше, ваше превосходительство, к ужину заезжайте. Тогда я по поручению Корнута Яковлевича и не то еще вам оформлю. А в настоящее время не до того нам.

Сказав, отпил и причмокнул нотариус Гервариус, на Корнута глаза скосил. Хозяин от стакана глаз не поднял. А в стакане красное вино. Усы покручивает.

Под дубовым потолком высоким молчание людей впитывают радостно стены, старыми гобеленами украшенные. Про те гобелены брат Макар не раз говаривал, не завидуя:

- Дрянь линючая. Выкинь! Ведь и тебе эти тряпки не нравятся.

Радостно помолчали теперь стены, тканьем старым украшенные, и услышали:

- А и взаправду, батюшка. Чего тебе здесь сейчас? Али не знаешь: день ноне особенный. К ночи жалуй, к ночи. К ночи вашего брата эк сколь ожидаем. Еще коли встрешь кого, сюда гони. Шампанским тебя угостим.

Устала нянька древняя. Глаза закрыла. Голова трясучая на грудь пала.

Хохочет-давится нотариус Гервариус:

- Уж не вам ли это она, ваше превосходительство? Уж не вам ли?

Ни слова не говорил Корнут, пия вино свое. Никому не говорил.

Будто не слышал. И даже дремотными стали глаза его. Однако, когда вскоре стал прощаться превосходительный, сказал Корнут, левую руку в локотник уперев:

- Благодарствуйте на посещении. - Будто привстал горбун.

- Вечерком! Вечерком-с!

То вдогон тому нотариус Гервариус. И захохотал нотариус, когда там, далеко, хлопнула дверь внизу. И улыбнулся-фыркнул под усами тонкими Корнут. И на нотариуса взор вскинув проснувшийся, нянька прошамкала:

- Чего ржешь, батюшка?

И пошуршав платьем своим шелковым себе на утешение и вздохнув протяжно, опять в сон отошла, в близкий.