Читать «Блистающие облака» онлайн - страница 105
Константин Георгиевич Паустовский
- Вы опять говорите об убийстве?
Батурин пожал плечами.
- Я считаю, что наш разговор бесцелен.
- Ну, идите,- сказала Нелидова вяло, не подымая глаз.- Вы - неистовый человек. Вы неистово ненавидите и неистово любите. Его смерть - ваша смерть. Мне все равно. Делайте как знаете. Пусть не ждут меня там, в Сололаках. Вечером я приду за вещами.
Батурин медленно вышел из сада. Снова, как а Москве, в голову лезли дурацкие мысли.
- Жарок день тифлисский, жарок день тифлисский,- повторял он, спускаясь по каменным лестницам в город.
День, бледный и серый - с гор нагнало густые облака,- был неуютен и вызывал апатию.
Дома Батурин сказал капитану:
- Я ошибся. Она отказалась. Я беру все на себя. Сигнал только будет другой,- если вы понадобитесь, я погашу свет не у себя, а в комнате Пиррисона.
- А что с ней?
- Не выдержала. Уезжает.
Он ждал сердитых вопросов и ругани, но капитан был спокоен:
- Куда ей,- совсем девчонка. Конечно, страшно.
Берга история с Пиррисоном, видимо, мало интересовала. Глан погрыз ногти и пробормотал:
- Да, жаль, жаль... Ну, что ж, в конце концов это не наше дело.
К вечеру Батурин пришел в гостиницу. В номере стояла духота, сдобренная запахом застоявшегося табачного дыма. Батурин открыл окно и выглянул: в садике уже сидели, покуривая, капитан и Заремба.
Батурин осторожно отодвинул комод, прислушался,- Пиррисона еще не было.
Он лег на кровать, закурил. В садах рыдали певцы - ашуги. Над Курой загорались звезды,- их пламя было как бы новым, ослепительным. Кура несла обрывки этого пламени в мутной воде. Батурин лежал и думал, что вот через час-два случится неизбежное; отступать теперь поздно.
- Слава богу, конец,- прошептал он.
Жизнь в Пушкине, Миссури, желтое солнце на снегу казались замысловатым детством.
"Если бы он убил меня",- подумал Батурин.
Душно, противно дуло из окон. Валя умерла, прошлые дни шумели штормом, давили тоской по всему, что, конечно, никогда не вернется.
Сегодняшний разговор с Нелидовой показал Батурину, как плохо он вдумывался в жизнь, как мертвы его мысли. Как плоско он отвечал ей,- совсем не то, что нужно. Он понял, что, как и все, он боится говорить о главном. Невысказанность мучила его. В ней, в этой невысказанности, в трусливости перед самим собой - главное несчастье его жизни.
- Пустой болтун,- сказал он громко и покраснел.- Ну, все равно. Сегодня все решится.
От волнения, от множества тугих и запутанных мыслей он задремал. Проснулся он внезапно, как от яркого света, и похолодел: за окном густо синела ночь. Он поднес к глазам часы,- было половина одиннадцатого. Он проспал больше двух часов.
За дверью были слышны голоса. Батурин сел на кровати и прислушался. Судорога дергала его лицо. Сердце стучало гулко, на всю гостиницу,казалось, бой его несся по пустым коридорам.
За стеной была Нелидова и "он". Пиррисона Батурин в мыслях теперь называл "он".
Батурин осторожно встал с кровати, подошел к двери, нащупал в кармане револьвер,- сталь была теплая. Он прислушался.
- Редкая случайность,- говорил мужской голос с легким смешком. Голос был ровный, без интонаций,- так говорят люди, глубоко уверенные в себе.- Я очень рад, что это случайность.