Читать «Из мрака» онлайн - страница 94

Всё утро она, вместе с бронзовой статуэткой, Кани-Помле, хлопотала по хозяйству. Сервировала стол, вынула старинное, бесценное для знатока, серебро, амфоры, кубки, вазы и чаши, когда-то подаренные её отцу спасённым от разорения приятелем, раджей-талукдиром.

Перетащила при помощи откомандированных в её распоряжение с постройки баб-кирпичниц в столовую цветы и пальмы, превращавшие её кабинетик с бревенчатыми стенами в тропический лес, и уродливые, потемневшие изваяния серебряных кронштейнов таращили глаза из душистой чащи гиацинтов, азалий, ирисов.

На церемонии взрыва она не была.

Вася просил, настаивал, говорил, что она его хочет обидеть, что самый эффектный момент его работы пройдёт в её отсутствие.

Дина настояла на своём.

Вася, с его экспансивностью, с его студенческими замашками, способен поставить её в самое глупое положение. Она не застрахована от того, что её муж, герой сегодняшнего дня, счастливый автор работ, Прометей, зажёгший здесь, на гранитной скале среди векового леса, огонь кипучей промышленной жизни, «прикуёт» её вместо себя какой-нибудь выходкой, которой сам даже не заметит. Ну, что-нибудь вроде от чистоты сердца, от простоты душевной пущенного в сторону какого-нибудь директора, разбогатевшего лавочника, который и имя-то своё с трудом царапает:

«Вот, позвольте вам представить мою жену».

Разве не случилось этого в Петербурге, когда он знакомил её с представителем компании, Альфонсом де Росси. И разве деликатнейший потомок версальских миньонов не был смущён не меньше её?

А потом там ещё женщина, акционерша, директорша, кто она там… Вася волен по обязанностям службы, по доброй, наконец, воле рассыпаться перед старой каргой, от которой, должно быть, зависит его карьера. Но уж ей, Дине, изображать институтку, приседать перед мешком с деньгами? Слуга покорная.

Здесь она дома. Здесь она хозяйка.

Здесь даже Васе не придёт, пожалуй, в голову её, а не ей представлять своё, с бору да с сосенки набранное, начальство.

Она видела с веранды, как прокатил на своей жёлтой чухонской таратайке батюшка с дьяконом — будут служить молебен. Потом — пристяжные веером — пронёсся исправник с усами a la Willhelm der Zweite. Галантно осклабился по её адресу ещё в самом конце просеки, привстал и твёрдо прилепил к козырьку затянутую в белую замшу руку, ладонью наружу. Становой ещё с вечера приехал на постройку вместе с фабричным инспектором — ночевали в конторе.

И когда со стороны станции, за лесом, заплакал знакомый заливистый голос малинового набора, когда на просеку, впереди остальных троек, вынесли коляску её серые и Афанасий, напряжённо расставивший вздутые ветром рукава, был похож на грубо раскрашенного идола, что видала она в Бенаресе, Дина ушла с веранды, заторопила прислугу. С изумлением ощущала в груди неприятное, терпкое, щемящее чувство, какое бывает перед экзаменом либо в ожидании тяжёлой неотвратимой беды.