Читать «И невозможное вожможно» онлайн - страница 35

— Уже и библиотечный институт окончил. Работаю в Библиотеке имени Ленина.

— Рада за вас. Итак, перейдем к нашим делам. Скажите, как давно вы занимались лечебной физкультурой?

— Я и сейчас занимаюсь.

— Совсем хорошо!— похвалила Вера Яковлевна,— А какие упражнения делаете?

Я показал. Вера Яковлевна одобрила комплекс и назначила время моих занятий лечебной физкультурой.

Воскресенье — день посещений. Прохаживаясь по вестибюлю, жду, когда ко мне придут, а перед глазами счастливое лицо Ипполитыча, сделавшего первый шаг.

Как мало нужно человеку, чтобы он стал счастливее — всего-навсего внимание. Вспомнились мне артель и хор. Первый концерт. У девчат были тогда такие же счастливые лица, как у Ипполитыча.

Кто-то осторожно тронул меня за рукав. Обернувшись, увидел Федора Андреевича Колосова, встречи с которым всегда напоминали мне о первом посещении Ленинской библиотеки.

— Какими судьбами?!— удивился я.

— Вот взял и приехал, есть новости!

— Какие же?

— Твою библиографию по истории заводов спрашивают.

— Что ты говоришь? А от кого ты это узнал?

— Проходил случайно через справочно-библиографический отдел и видел, как с твоей рукописью работал читатель.

— Это замечательно!— воскликнул я.— Да ты знаешь, что это для меня значит?!

— Понимаю,— серьезно ответил Федор.— Не зря ты трудился, нужна твоя работа. Вот и поправляйся скорей, не раскисай здесь.

Глава 3

После двухмесячного перерыва я возвратился на работу. Радостно было вновь увидеть мраморные колонны и знакомые лица. Но что это?.. Почему у служебного входа так много народу? А вот и Федор Андреевич.

— Федор Андреевич, почему народ?

— Нашего директора Павла Михайловича Богачева хоронят.

— Хоронят?.. Павла Михайловича?..

— Инфаркт...— добавил он.

Держась за руки, мы с трудом пробираемся через толпу. Доносятся слова:

— Человек с большой буквы был...

«Был»... Как странно слышать это о жизнерадостном человеке. Теперь о нем говорят, употребляя это проклятое «был». Трудно стало дышать: передо мной портрет, окаймленный траурной рамкой...

Да, Павла Михайловича больше нет.

В зале стоит гроб с телом бывшего директора Ленинской библиотеки. В коридоре те, кто желает встать в почетный караул.

— Разрешите, и я встану,— обратился я к разводящему.

— Вставай...

И вот я в числе других сотрудников стою и вглядываюсь в спокойное застывшее лицо. Кажется, он просто задумался. И только траурная музыка и многочисленные венки напоминают: нет больше Павла Михайловича Богачева. Я бросаю долгий прощальный взгляд на Павла Михайловича и, уступая место смене, с влажными глазами покидаю зал.

Вскоре принес я свою рукопись Юрию Ивановичу Зубрицкому. Он поручил мне эту работу, а следовательно, посоветует, что делать дальше.

Юрий Иванович перелистал рукопись и, побарабанив по столу пальцами, сказал:

— Я не библиограф, и мне трудно судить.

— Вы же мне подсказали эту тему.

— Я выполнял приказ начальства,— ответил Зубрицкий.

«Может, рискнуть к новому директору обратиться?— подумал я.— Да нет. Он меня не знает. Но что же тут плохого? К нему же обратится его сотрудник, коммунист. Лучше, пожалуй, начать с парткома».