Читать «Кёнигсберг» онлайн - страница 59

Через полтора месяца она умерла - он даже на похороны не пошел. Сидел у себя в комнате с картонной коробкой - ее подарком - и молча смотрел на вспышки, срывавшиеся с пантографов проносившихся мимо общежития трамваев. На коробке ее рукой было написано: "Там худа нет". Но он ее так и не вскрыл. Мы везем ее с тобой в Москву - может, там и откроем. А может, и нет. Остальное - просто глупо и просто печально. Он ушел из университета, устроился в какую-то комиссию - по блату, через Коня, - которая принимала концертные программы в ресторанах и кафе. Вообрази. Сыт, пьян и нос в табаке. Да без удержу - деньги завелись - ударился в карты. Не учел только, что это не студенческая общага - игроки другие. Меня вызвали на опознание я его опознал. Вспомнил его шуточку в ответ на вопрос, почему его в армию не берут: "У меня левая нога короче правой на шесть сантиметров, а правая короче левой - на восемь". На самом деле очки - десять диоптрий. Двенадцать ножевых ранений, да еще стулом били...

Я допил коньяк из горлышка.

- Вот и весь Костян. Не могу согласиться. Верить - верю: мертв. Согласиться не могу. Спатиньки?

- Ты хочешь открыть эту коробку в Москве?

- Я никогда не хочу ее открывать. Пусть себе, раз худого в ней нету.

25

Были хлопоты, были, разумеется, проблемы - кто с ними не знаком? Все. В конце концов все мало-помалу уложилось, я устроился преподавать английскую литературу в пединституте, подрабатывал переводами. Катя родила отличную крикливую девчонку Марусю, и о работе молодой маме думать было рановато. Хотя исподволь я учил ее понемножку немецкому: чутье подсказывало - язык перспективный в России. С Конем мы встретились позже - вся Москва в ржавых киосках, народу понавылезло изо всех углов - Боже мой! Кидалы, киллеры, проститутки, писатели, евреи и спирт "Рояль". Что это были за времена, Господи, - и какой Zeitgeist шибал в нос! Это была пора слепой ненависти и безумных надежд, воспалявших разум русских людей, будь то евреи или нищие, водопроводчики или философы, - как то было, может быть, в Иудее во времена Иисуса, то есть на самом деле некую окончательную, непременно полную и окончательную русскую истину искали, но не находили и поэтому в голос обиженно кричали о пришествии века Иуды (сравнения были в моде). Призрак коммунизма играл в наперстки с призраком свободы. В ржавых хибарках у Красной площади торговали фальшивой водкой, американскими сигаретами из Польши и презервативами с усами "как у Буденного". Цены менялись быстрее, чем привычки, но не так быстро, как нравы милиционеров. Миллионы людей, русских и "гуских", враз эмигрировавших из империи в "эту страну", питались морожеными сосисками, ругали Чубайса, читали в электричках Евангелие от Иоанна и ждали чуда. Едва ли не каждый день возникали новые кумиры, но гораздо больший интерес и даже удовольствие особого рода доставляло ниспровержение кумиров старых.