Читать «Баллада Рэдингской тюрьмы» онлайн - страница 2

Оскар Уайлд

II

Он шесть недель свершал прогулку Меж тех, кто осужден. В одежде серой, в сером кепи, Казался весел он. Но не знавал я, кто смотрел бы Так жадно в небосклон. Да, не знавал я, кто вперял бы Так пристально глаза В клочок лазури, заменявший В тюрьме нам небеса, И в облака, что плыли мимо, Раскинув волоса. Рук не ломал он, как безумец, Что посреди могил Дитя обманное-Надежду- Охотно б воскресил; Он лишь глядел на высь, на солнце И воздух утра пил. Рук не ломал он и не плакал, Приняв, что суждено, Но жадно пил он солнце, словно Таит бальзам оно, И ртом открытым пил он воздух, Как чистое вино. Шло много там же душ страдальных, Я с ними круг свершал, Мы все забыли наш проступок, Велик он или мал, За тем следя, угрюмым взором, Кто петли, петли ждал. И странно было, что так просто Меж нами он идет, И странно было, что так жадно Он смотрит в небосвод, И странно было, что убил он И вот за то умрет.

- -

Листвой зеленой дуб и клены Веселый май дарит, Но вечно-серый, любим виперой, Проклятый столб стоит, На нем плода не жди, но кто-то, Сед или юн, висит. Стоять высоко-всем охота, Высь всех людей зовет, Но без боязни, в одежде казни, Кто встретит эшафот? Кто смело бросит взгляд, сквозь петлю, Последний в небосвод? Плясать под звуки скрипок сладко, Мечта и Жизнь манят; Под звуки флейт, под звуки лютен Все радостно скользят. Но над простором, в танце скором, Плясать едва ль кто рад! Прилежным взглядом, ряд за рядом, Следили мы за ним, И каждый думал, не пойдет ли И он путем таким. Слепорожденным, знать не дано нам, Не к Аду ль мы спешим. И день настал: меж Осужденных Не двигался мертвец. Я понял, что на суд, в застенок, Предстал он, наконец. Что вновь его увидеть в мире Мне не судил Творец. Мы встретились, как в бурю в море Разбитые суда, – Друг с другом не промолвив слова (Слов не было тогда), Ведь мы сошлись не в ночь святую, А в горький день стыда, Двух проклятых, отъединяя нас От жизни скрип ворот; Весь мир нас выбросил из сердца, Бог – из своих забот; Попались мы в силок железный, Что грешных стережет.

III

Двор Осужденных! Жестки камни, С высоких стен – роса… Там мы гуляли,- свинцом свисали Над нами небеса. И зоркий Страж, чтоб кто не умер, Следил во все глаза. И тот же Страж следил за Мертвым, Днем и ночной порой, Следил, когда вставал он плакать Иль падал ниц с мольбой, – Чтоб он себя от эшафота Не спас своей рукой. Устав тюремный без ошибки Тюрьмы Смотритель знал; Что смерть есть только факт научный, Нам Доктор объяснял; В день дважды приходил Священник И книжки раздавал. В день дважды пил он кварту пива, Пускал из трубки дым; Служитель церкви от волненья Был разумом храним; Что руки палачей так близко Он находил благим. Но почему так говорил он, И Страж не смел спросить. Ведь тот, кому достался в жизни Печальный долг – следить, Замком сомкнуть обязан губы, Лицо под маской скрыть. Иначе может он быть тронут И помощь оказать, А место ль это речь привета, Как к брату, обращать? Что в состояньи Состраданье Там, где должны страдать?