Читать «Политический сыск (Истории, судьбы, версии)» онлайн - страница 41

Главное — тайные агенты, которые должны проникать во все революционные и противоправные организации. В каждом комитете, в каждом кружке — агент. У него две функции: осведомительная (информировать охранное отделение о деятельности революционеров, их собраниях, планах, конспиративных квартирах, связях), и инициирующая (подталкивать организацию к радикальным действиям, устройству беспорядков, террору, чтобы был повод для жестких карательных мер).

Любую организацию системой определенных действий можно разложить изнутри. Завертеть интригу, взрастить конкуренцию между лидерами, столкнуть оппозиционные группировки, создать атмосферу подозрительности и недоверия вот что должен, по разумению Судейкина, уметь офицер политического сыска. Судейкинской рукой написанный циркуляр гласил: «1) Возбуждать с помощью особых активных агентов ссоры и распри между различными революционными группами; 2) распространять ложные слухи, удручающие и терроризирующие революционную среду; 3) передавать через тех же агентов, а иногда с помощью приглашений в полицию и кратковременных арестов обвинения наиболее опасных революционеров в шпионстве; вместе с тем дискредитировать революционные прокламации и разные органы печати, придавая им значение агентурной, провокационной работы»5.

В этой оригинальной теории воедино сошлись собственные догадки ее автора, итоги размышлений по следственным делам, критический взгляд на литературные источники, особенно французских коллег. Долгие годы «охранка» переваривала и постигала премудрости судейкинской школы сыскного дела. Но по настоящему только Зубатов, начальник московского охранного отделения спустя почти двадцать лет, подхватит знамя судейкинской теории. И творчески разовьет. Одни «социалистические» рабочие организации, созданные Зубатовым, чего стоили! Но Зубатов понял то, что недоступным оказалось тщеславному, расчетливому Судейкину: на агента нужно смотреть «как на любимую замужнюю женщину, с которой находитесь в интимной связи», его нужно беречь как зеницу ока, понимать, поддерживать. А для Георгия Порфирьевича агент — что товар: купил, использовал, выбросил. Не мог иначе — душа претила. Это и сгубило в конце концов.

Лучший агент Дегаев однажды догадался, что не соратник он, не коллега Георгию Порфирьевичу, а лишь инструмент в его сценариях. Холод судейкинского цинизма взвихрил мысли о содеянном и высветил жизненный тупик, в котором оказался Дегаев из-за сотрудничества с «охранкой». А содеянному можно было ужаснуться: партия разгромлена, и сотни народовольцев распрощались с жизнью в тюрьмах и на эшафотах. Метался, затравленный сделанным. Здесь бы поддержать измученную душу, успокоить, вдохновить. Сделать то, о чем через годы напишет мастер политического сыска жандармский генерал Спиридович: «Помните, что в работе сотрудника, как бы он ни был вам предан и как бы он честно ни работал, всегда, рано или поздно, наступит момент психологического перелома. Не прозевайте этого момента. Это момент, когда вы должны расстаться с вашим сотрудником. Он больше не может работать. Ему тяжело. Отпускайте его. Расставайтесь с ним. Выведите его осторожно из революционного круга, устройте его на легальное место, исхлопочите ему пенсию, сделайте все, что в силах человеческих, чтобы отблагодарить его и распрощаться с ним по-хорошему»6.