Читать «Ура бум-бум! №5 90» онлайн - страница 95

Перерывы выплевывали людей. Люди сообщали, что положение вполне обнадеживающее, судья сносен. Настораживает то, что он хихикает почти на каждое слово опрашиваемых. Таким образом, судьба Григорьева начинает зависить от сплоченной работы прокурора, адвоката и общественной защиты. Общественный защитник, писатель Александр Крестинский приложил нимало усилий для выполнения своих обязанностей на процессе. Это он передал суду на первых трех заседаниях письма в защиту Олега Григорьева, подписанные Эдуардом Успенским, Андреем Битовым, Бэллой Ахмадуллиной, а также членами Союза Композиторов, Союза писателей и некоторыми известными художниками. Прокурор тогда опротестовал приложение таких писем к делу, но судья отклонил.

20-го с утра первым вызвали Соколовского, затем меня. Опыт в допросах подобного рода уже имел, чувствовал себя категорично спокойно. Короткие вопросы встречали такие же короткие ответы. Некоторые вопросы были поистине дурные:

— Сколько сможет выпить Игорь?

— А сколько сможете вы?

— Но мы ведь с вами разные люди!

— Вот про это я и говорю!

Мои прежние показания насчет падения Григорьева на стол, а потом и на пол подверг строжайшей критике, поскольку стерлось все в памяти за восемь месяцев, и дал показания падения на диван. Заставили опять чертить схему расположения, кто где стоял, куда упал. Опрос шел таким квадратом. Сначала судья, затем прокурор, адвокат, потерпевший и Григорьев /это про то кто в какой последовательности задавал вопросы стоящему перед судом свидетелю/. Мне Олег задал вообще такой вопрос:

"Послушай, как там остался ли «Зенит» в высшей лиге..?"

Последним вопрос задавал Крестинский.

Ольга Тимофеевна Ковалевская, издатель Олега Григорьева, принесла с собой четыре экземпляра 150 — тысячного тиража третьей книги поэта под названием "Говорящий ворон". Это было, как говориться, первой новостью в номер, а само появление Ольги Тимофеевны и разговор ее с судом непременно повлияло самым лучшим образом на отношение суда к личности Григорьева. Ковалевская рассказала суду все о своей работе с Олегом:

"Олег Евгеньевич очень исполнительный и добросовестный человек. Именно в отношении работы. Ведь знаете, работа над составлением книги очень трудоемкая, требующая и от издателя и от поэта больших усилий. Где-то приходиться подправить, уточнить порядок стихов. И все, что в результате совместной работы выяснялось к доработкам, то Олег Евгеньевич относился к этому очень исполнительно и всегда сделанное приносил вовремя..

Мы работали над этой книгой /"Говорящий ворон"/ с 1981 года. Олег Евгеньевич во время доработки над материалом книги работал на «Скороходе». Это было в 86–87 годах. Время для работы над книгой, казалось, совсем не оставалось. Но Олег Евгеньевич регулярно появлялся у меня, книгу мы почти доработали… и вдруг он пропал. Я не понимала, что произошло. Потом отправилась к нему домой и от соседей узнала, что Григорьева увезли в психиатрическую больницу. Я была потрясена таким фактом, потом там все выяснилось, его отпустили.