Читать «Последняя принцесса Нуменора» онлайн - страница 311

В тот вечер Громилло вышел, пошатываясь, из дома, из потно-пивного смрада еженощного пиршества просто для того, чтобы продохнуть.

— Цок-цок, — услышал он звуки шагов где-то впереди и, приглядевшись, распознал, что по улице идет одинокая девушка. Громилло усмехнулся и последовал за ней. Девушка шла медленно, но ему никак не удавалось нагнать ее.

— Эй! — крикнул он, потеряв терпение. — Эй, ты там, стой!

Но она не откликнулась. Громилло рассвирепел и почти побежал за ней.

— Ты кто такая? Стой, кому говорят! Ты кто?

Тут девушка неожиданно резко повернулась и сказала:

— Твоя смерть!

Громилло остановился как вкопанный. Даже в слабом свете уличных фонарей он узнал ее. Это была та колдунья, за которой они охотились с Сауроном, которая разрушила маяк на набережной. Но сейчас жреца не было рядом. Громилло покрылся холодным потом и пожалел о том, что кинулся преследовать ее так опрометчиво. Он хотел бежать, но ноги не повиновались ему.

— Что, страшно, палач? — услышал он сладкий, пробирающий до дрожи шепот и упал перед нею на колени.

— О, пощади! — взмолился Выдрыч.

— Сам-то ты многих щадил, а?

— Сам… нет… но я могу быть полезным, — у Громиллы перехватило дыхание, его трясло. «Только не смерть! Не сейчас. Как спастись? Что она делает?»

— Мне ни к чему услуги палача, — она явно получала удовольствие от его беспомощности.

— Я… я… — задыхался Громилло, — твой друг еще жив. Я помогу тебе вызволить его из темницы Саурона. Я все сделаю! Не убивай.

Лицо принцессы окаменело, а глаза пронзили его до самого дна. Громилло считал, что только жрец способен на такое, но даже Саурон не был ему так страшен.

— Так это ты убил эльфа, ублюдок, — прочла принцесса то, что хотела знать, в его душе, и Громилло понял, что пощады ему не будет.

— Нет, — захрипел он.

— Умри же! И пусть Моргот сожрет тебя в царстве тьмы, куда ты вошел еще при жизни.

Не смея отвести взгляд от ее гневного лица, Громилло почувствовал, как последний воздух оставляет его легкие, и старался схватить себя за горло толстыми пальцами, чтобы не дать жизни уйти. Но вот все поплыло перед гаснущим взором: светильники, звезды, глаза. Глаза ненавидящие, глаза молящие, недоумевающие, укоряющие. Глаза всех его жертв, которых он мучил, истязал, убивал, вдруг привиделись ему. Понял палач, что они ждут его, что ему не избежать их суда, и что смерть — это не страшно. Страшно то, что наступит потом.

Несколько позже похолодевшее тело нашли друзья и занесли в дом. Ужас застыл на его лице, а язык вывалился от удушья.

— Наверное, парень выпил лишку, — предположил кто-то.

Слютко загрустил, голова, и так тяжелая от хмеля, показалась чугунным ядром. Накатило одиночество. «Какая все-таки нелепица эта жизнь, — подумал он, — вот был человек — и нет его, ничего после него не осталось». До утра он просидел за столом в оцепенении, путаясь в непонятных и неприятных мыслях. Ему казалось, что смерть сидит напротив, на месте покинувших дом собутыльников, бряцает костьми и принуждает его к изнурительному диалогу.