Читать ««Криминалистический экстрасенс» Вольф Мессинг: правда и вымысел» онлайн - страница 91

Этот обычный прием советской пропаганды загадок в себе не таит. Загадка, и немалая, в том, почему определенные круги на Западе приняли версию Михваса, не пытаясь даже проверить достоверность подброшенных им сказок, что было бы совсем не трудно. Не пора ли авторам и издателям «ПСИ» извиниться за то, что они годами вводили и вводят читателей в заблуждение? Если же, цитируя вранье Михваса, они знали, что это вранье, — то какие таинственные цели они при этом преследовали?

* * *

Я уже собирался завершить мое повествование о встрече с Вольфом Мессингом и робкую попытку анализа его загадки и феномена, как дело неожиданно обернулось новой стороной. Вследствие «перестройки» нескольким моим хорошим знакомым, которых я не видал уже много лет, удалось побывать на Западе. Поскольку я знал, что они имели какое-то отношение к Мессингу, мне было интересно поговорить с ними о моем герое. Тем более что, как уже было сказано, после совместного пребывания в ташкентской тюрьме я его больше не встречал, а только читал, что о нем писали.

Беседы с моими знакомыми, любезно согласившимися ознакомиться с рукописью, оказались для меня весьма полезными и пролили новый свет на личность Мессинга. Как оказалось, мне было неизвестно, что он до конца жизни испытывал чувство страшного одиночества. В своей тюрем-ной исповеди он несколько раз намекал, что во время гастрольных поездок его одолевало это чувство, но я не знал, что с годами, — несмотря на успех и все возрастающую славу, — оно все усугублялось.

«Он всегда казался мне маленьким человечком и главное впечатление от него — запуганность и униженность, — сказал мне многоопытный, знающий людей, человек. — Мессинг как будто всю жизнь умирал от страха. Сейчас, когда я узнал, что с ним проделали в Ташкенте, мне легче понять причину этого. От одиночества он пытался избавиться поздним супружеством, оттуда и согласие на обременительное сосуществование со свояченицей. Он был рад и сиделке и даже собаке, чтобы только не оставаться наедине с самим собою».

Мои собеседники находили в моем подходе некоторую предвзятость и излишнюю эмоциональность, что, говорили они, вполне понятно, когда дело касалось Калинского. Но ведь главные виновники не Калинский и чины госбезопасности, с которыми он сотрудничал. Они были бы невозможны, их бы вообще не было, если бы не было создавшей их системы. Вольф Мессинг был жертвой системы — одной из миллионов жертв бесчеловечной советской системы.

Затем мои собеседники упрекнули меня — и, я думаю, справедливо — в том, что все, что делал во время своих выступлений Мессинг, я свожу к трюкачеству, — хотя сам на этих выступлениях никогда не присутствовал, если не считать смутного воспоминания школьных лет. Тот факт, что он так легко попался на провокацию, в какой-то мере, особенно в глазах обывателя, может его компрометировать. Но отнюдь не дисквалифицировать: страстное желание покинуть страну, «в которой нельзя жить», могло заглушить предчувствия и затемнить ясность внут-реннего видения. Дело в том, что широко известны — отнюдь не из «баек» и сплетен, а из серьезных и достоверных источников, факты, когда Мессинг проявлял гипнотические и телепатические способности. Еще живы свидетели, знающие об этом по своему личному опыту.