Читать «Смоленское направление 2» онлайн - страница 110

– Пахом Ильич, что б горететь ему синим пламенем, собирается кликать ополчение. Островок свой Ореховый защищать. Так вот, надо сделать так, чтобы ни один новгородец в ополченцы не пошёл.

– Как же так? Всё, что на Неве – Новгороду принадлежит. Сиречь, моя прямая обязанность подсоблять в защите. Не поймут меня. – Тысяцкий чувствовал себя неловко, хотелось поскорее покинуть место встречи, забыть Строгана, и вообще, предаться своему любимому занятию – пересчёту личной казны.

– Захочешь остаться на тёплом месте, видеть детей и близких живыми и здоровыми – сделаешь, как сказано. А не то …. Хрясь! – Наездинич не успел договорить, как тысяцкий схватил его за бороду и ударил головой в нос боярину.

– Паскуда! Тоько тронь моих деток.

Пнуть упавшего Строгана ногой не дали холопы боярина. Тысяцкого скрутили и бросили на снег. Лука упал рядышком, пытаясь помочь своему господину.

– А не то, на совете узнают, как ты мыто с готландских торговых гостей к себе в скотницу положил. – Строган утёр разбитый нос снегом, сплюнул кровавой слюной и пошёл к заднему двору, где его ожидали сани. Не оборачиваясь к своим прихвостням, тихо вымолвил. – Отпустите его.

Слёзы потекли по щекам тысяцкого. Противопоставить Наездиничу было нечего. И если поход на сторону ещё можно было объяснить жене, то скрадывание налогов грозили смертной казнью. В лучшем случае, скинут с моста в Волхов.

– Поднимайся, Вратислав. – Лука приподнял тысяцкого, стряхивая с него налипший снег. – Домой?

– Нет. К посаднику.

По дороге, тысяцкий стал лихородочно перебирать в свой памяти тот случай, когда Спиридон привёл к нему Грота. Торговая пошлина, которую должны были уплатить иноземцы, была внушительна, порядка ста семидесяти гривен. Пятьдесят из них, Вратислав забрал себе, тридцать осели у посадника, десяток перепал Нисиму. В городскую казну не легло ни куны. Свей, тогда попросил у него пергамент с печатью, якобы для отчётности. Если этот документ всплывёт, тогда не отбрехаться.

Посадник принял своего друга незамедлительно. Оказывается, Строган был у него за час до встречи с тысяцким и тоже советовал игнорировать призыв Пахома Ильича о сборе ополчения.

– Наездинич не сможет предъявить нам ничего. Только подпортить репутацию. Все и так знают, что должность хлебная, так что, не переживай. А вот Грота придётся удавить. Хотел я его использовать, но видимо не судьба. – Михалко Степанович позвонил в колокольчик, вызывая к себе Симеона.

Секретарь вошёл, коротким кивком поприветствовал чиновников и замер, ожидая распоряжений.

– Мы сейчас к братцу моему двоюродному, Домашу Твердиславовичу поедем. Бояре, что на совет прибудут, пусть обождут.

– Не надо никуда ехать. Домаш уже тут, в горнице ожидает.

– Вот как? Зови его, Симеон. – Удивлённо ответил посадник.

Твердиславович заведовал порубом, и фактически был министром внутренних дел при правительстве Новгорода. Работы в городе было много, и своими визитами брат редко докучал родственнику. Особенно сейчас, когда столица была наводнена лихими людишками всех мастей, стекавшихся в богатейший город Руси как муравьи на мёд. Приезд силовика был обусловлен чрезвычайным происшествием. Утром, было совершено нападение на городскую тюрьму. Бежало два десятка воров и убийц, среди которых оказался и Грот. Нападавшие действовали дерзко и изобретательно. Переоделись в женские наряды, тати, под предлогом навестить родственников, дабы побаловать гостинцами, проникли в острог, перебили сонную охрану и выпустили душегубов на свободу.