Читать «Пять имен. Часть 2» онлайн - страница 245

Добрый фра Габриэле, которого не испортила двурогая тиара наместника Петрова, снабжал игрока Лодовико деньгами, не спрашивая отдачи.

Донна Чирриди слезно молила тайного супруга не снабжать беспутного сына деньгами, но разве могли ее слезы очерствить доброе сердце.

И лишь молельник — Умберто укорял брата, но его увещевания падали, как зерна в сухую землю.

Укреплялась, питаясь раздорами, единоутробная вражда.

Лодовико все более мрачнел, хотя в те годы он носил еще пожалованное имя Кондульмер, и не получил еще позорного прозвища Иннаморато.

К этой диковинной семье я вернусь позднее, коли позволит мне моя дама Авентюра…

Жестокий рок и колеса любовного перводвигателя управляли и сочетали мужчин и женщин, рассекали братскую любовь, наделяли дарами соломоновыми и задавали вопросы, как чудовищный сфинкс царю Эдипу.

А многорукая статуэтка, занесшая в дом кастильца заразу, хранилась в сундуке донны Чирриди, завернутая в дорогую ткань с изображением золотых грифонов Иштар на лазорном фоне.

Гремыхали надтреснутые верблюжьи колокольца в пустынной тьме Великого Шелкового Пути.

Неисповедимы дороги человеческие и не сыщешь среди них верной, кроме одной улицы, где не спрашивают дорогу даже чужестранцы — я говорю о Крестном пути в святом городе Иерусалиме. Лишь этот путь испытан верою и страданием, все иные поглощены сном и тесной темнотой.

А смирные потаенные волны реки Клитумн, свидетельницы повествования о брате-волке и брате-водяной крысе проплывают и гаснут рябью в ложе, пробитом речным руслом в сумрачных землях, через истинную Страну Теней — Умбрию Правосудную.

Владимир Коробов

Неизвестные и малоизученные культы

Краткие сведения о культе "света превращений"

Из всех серьезных исследователей религиозных традиций Северного и Южного Кафиристана о культе "света превращений", да и то вскользь, упоминают только Робертсон и Моргенстьерне.

Моргенстьерне в своих "Notes on Kalasha" вспоминает некоего ута (жреца) из Прасуна (его имени Моргенстьерне не называет), который, по словам людей из клана Пьечи (селение Штива), "достиг особой высочайшей чистоты, благодаря тому, что его коснулся сумеречный свет превращений". Следует отметить, что у кафиров под "особой чистотой" понималась некая трансцедентальная субстанция, позволяющая совершать религиозные обряды во благо всей общины. Ута (жрец), о котором рассказывает Моргенстерне, благодаря "свету превращений" достигает якобы такой степени чистоты, что ему "открылся путь к пещере судеб, откуда можно управлять поступками и мыслями всех живущих на земле людей". Ута уходит жить в пещеру судеб, и люди клана Пьечи уверены, что с этого времени все происходящее предопределено их соотечественником, который из пещеры судеб направляет все мысли и поступки людей ко благу.

У сэра Джорджа Робертсона в "The Kafirs of Hindu-Kush" мы находим историю, которую рассказал ему ясновидящий (wrear) из Нишейгрома, и которую сам исследователь никак не комментирует, видимо не находя приемлемых аналогий среди религиозных культов Кафиристана. Эта история заслуживает того, чтобы привести ее здесь целиком.