Читать «Пять имен. Часть 1» онлайн - страница 67

Нет, Зоуи, я же помню, мне отец рассказывал: солнце — синее. Что ты мне будешь говорить, мне уже 19 лет, но я еще не выжила из ума. Может, ты для моего сына и прекрасная, как солнце, но это не повод, чтобы спорить со мной. Тоже мне… «как солнце»… Вот я в молодости…

Служба технической поддержки

В автобусе было темно и накурено. Иногда только слышались голоса спорщиков: «Ну, давай, давай…» Автобусные. И чего им?.. Спать бы пора, да работа у них такая, вредная. Это еще что, вот на днях троллейбусы спорили, кто с утра поедет, и это в 15 градусов мороза… Бедные люди на остановках. Впрочем, речь-то не о людях.

Нас городская администрация назначила — надо же кому-то следить за транспортом, и чтобы не мешать никому. Вот мы и работаем. Кому-то может показаться странным, но интересные случаи у нас бывают редко. Да и, правда, какой интерес — сидишь на крыше троллейбуса, автобуса или такси. Когда лето, да тополя цветут — еще весело бывает, а вот зимними ночами… Одно развлечение — поспать. И люди. Чего только с ними не насмотришься. Бывало, работаешь в такси, а они едут и молчат. И он, и она. И видно, что больше всего на свете им хочется броситься друг другу на шею. Сидят, молчат, душатся неловкостью… Люди, одно слово.

Ехал вчера, слева гаражи мелькают, справа — заброшенный пустырь… Таксист, свой парень, знает про нас, да делает вид, что не замечает, — не положено, понятное дело… А иногда так хочется посидеть, по душам поговорить. Им есть, о чем рассказать, таксистам, обидой своей поделиться, тоской и радостями. Одинокая у них работа… Что и говорить, самая одинокая работа — в людях… Мы-то знаем…

Да, о чем это я… Гаражи, значит, мелькают слева, а холодно, ветер. Ну, забрался я в машину, поближе к мотору, пригрелся, да и уснул. Сплю это я и слышу: «Если бы кто мне сейчас сказал «люблю»…» Это дамочка в машине подумала. А я спал ведь, вот и обратил внимание. Мне-то вроде дела нет, что она там себе размышляет, а тут досада взяла: что ж, думаю, он этого не слышит… Чего греха таить — щелкнул пальцами, все равно, думаю, во сне… А он и услышал… Ох, и влетело мне за это… Впрочем, не так чтобы очень. Начальство у нас тоже с понятием. И люди теперь счастливые, хорошо… По правде сказать, мне часто говорят, мол, о людях много печешься… А кто ж о них печься будет?.. Сами-то не умеют… Так вот, сделал я это, разволновался, проснулся, даже чуть не забыл, что уж год, как курить бросил. С нашей работой особо-то не покуришь…

Ох, кстати, накурено-то как… Что-то наши совсем страх потеряли, пойти что ли, к ним… А о людях… О людях потом.

Банальная истина

«Пора заканчивать. Сколько можно сидеть и страдать? Ясно же, что работу не найти. Да и кто меня возьмет — такого? Во что я превратился за эти месяцы? Где я, который с классическим репертуаром ездил в турне по планетам Большого Круга? Какой Шекспир, боже, какой Гамлет, меня и в детский театр кукольным Петрушкой или Кшышем Венерианским выпускать нельзя. Что я за повелитель зрительских душ, если не могу заставить поверить в меня самого захудалого режиссера? Хватит».