Читать «Эмоциональный букварь от Ах до ай-яй-Яй» онлайн - страница 11

— Добрый вечер. Добрый вечер, дорогая мама! — со всех сторон закричали дети. Но хоть они и закричали громко и радостно, гвалта и галдежа не получилось. Это просто озадачило Мишу. Он ухмыльнулся про себя: «Вот если бы у нас в группе сразу заорало столько детей! Может быть, потому что не по-русски кричат?» — предположил Миша.

— Вы знаете французский? — поинтересовалась у наших путешественников во времени Натали.

— Ты что, спятила? Мы же ещё не учимся в школе. Кто же нас научит? — насмешливо щурясь, спрашивал Миша у смеющейся Натали. И тут Дашка его ущипнула. Только он круто повернулся к сестре, чтобы восстановить справедливость, как к нему вежливо обратился трёхлетний карапуз:

— Laissez passer, s’il vous plait, Michel, — прокартавил малыш.

У Миши чуть глаза не полопались от удивления; он просто поперхнулся словами, только поэтому Дашке её выходка сошла с рук.

Даже внизу, в вестибюле царил тонкий, благородный запах знакомых духов. Он делал голоса тише и музыкальнее, взгляды и улыбки — мягче и доброжелательнее. Даже почему-то захотелось всех любить и всеми восхищаться.

Вдруг кто-то громко прыснул. Конечно же, это — Миша. Даша строго посмотрела на брата.

— Дашка, это дурацкое жабэ щекотает мне шею.

Было видно, что он сейчас начнёт неприлично хохотать. Даша похолодела.

— Не жабэ, а жабо, дурак. И не щекотает, а щекочет. И замолкни, наконец, — учила Даша брата вежливости.

Дети и взрослые не слышали (или делали вид, что не слышали) перепалку между братом и сестрой. Все закутались в шубы и расселись в три кареты.

Ехали по вечернему Петербургу… За окном кареты падал снег. Едва заметно раскачивались фонари. У театра было уже много карет, из них выходили дети и взрослые. Постоянно открывались двери и из театра вырывался яркий золотистый свет сотен свечей…

Все чинно расселись в ложе. Девочки достали веера и стали обмахиваться ими, как настоящие дамы. Никто не кидал на пол бумажки от конфет и печенья. В огромном зале стоял ровный радостный гул, и вдруг всё стихло.

Оркестр заиграл увертюру.

— Это вступление к опере. В нём рассказывается о том, что будет во всей опере, — очень тихо объяснила Мише и Даше сидящая рядом в ложе Натали.

Миша с Дашей стали ждать, что сейчас кто-то выйдет на сцену и начнёт рассказывать содержание оперы. Хоть немножко будет повеселей. Но звучала музыка и всё.

— Когда расскажут-то? — довольно громко спросил у Натали Миша. Несколько голов сразу повернулись к мальчику. Глаза смотрели строго, но не очень.

— Что это они? — удивился Миша. — Ведь ничего ещё не началось! Натали приложила свой тоненький розовый пальчик к смеющимся губам.

— Тише, — прошелестел её голосок. — Мишель, никто рассказывать словами не будет, увертюра рассказывает звуками. Слушай, всё же понятно.

Миша возмутился про себя, но на этот раз промолчал. «Эта девчонка всё время меня учит…» Но всё-таки стал вслушиваться в звуки. Они ему почему-то ни о чём не рассказывали. Просто звучали себе и звучали — то редкие и прозрачные, то целой радостной или печальной толпой и очень густые, насыщенные. Что-то стало пробиваться сквозь эти звуки к сердцу мальчика: чьи-то страдания и радости, чья-то боль и чей-то смех, но тут Миша положил голову на бархатную загородку ложи, рядом с театральным биноклем, незаметно прикрыл глаза и погрузился в сладкий сон.