Читать «Путь на эшафот» онлайн - страница 96

Он, как и его народ, верил, что потливая болезнь послана им за грехи небесами. Эпидемии этой болезни уже поражали Англию. Одна из них была как раз перед его вступлением на трон. Зловещее предзнаменование! Может быть, Бог хочет этим сказать, что Тюдоры должны покинуть трон? Потом эпидемия охватила страну в 1517 году, примерно в то время, когда Мартин Лютер бросил вызов Риму. Может быть, Бог хотел показать, что он поддерживает этого немца и осуждает тех, кто поклоняется Риму? Он слышал, как его отец говорил о том, что эта эпидемия вспыхнула после Босворта… А сейчас, когда Генрих решил разводиться, Англию снова поразила потливая болезнь. Все это его очень беспокоило!

Он много молился, слушал мессу несколько раз на день. Молился вслух и мысленно: «Я хочу, чтобы Анна стала моей женой не потому, что испытываю к ней страстное влечение. Я никогда бы не расстался с Катариной, если бы был уверен, что она моя истинная жена, что я не совершаю греха, продолжая спать с ней в одной постели. Ты ведь знаешь это, Господи! Господи, ты взял Уильяма Кэри, он был хорошим мужем для Марии. Возможно, ты наказал его. А я грешил с ней и с другими, ты же знаешь, но я все время каялся в своих грехах. Я взял жену Уильяма, но за это дал ему прекрасное место при дворе, хотя, как тебе известно, он не слишком умный человек».

Все его мысли, все его молитвы были отмечены печатью страсти, которую он испытывал к Анне. «Есть женщина, – молился он, – которая может дать Англии и мне сыновей! Именно потому я хочу посадить ее на трон». Гораздо проще было сказать Богу, что Англии нужны сыновья, чем то, что ему нужна Анна.

Генрих работал над своим прошением, в котором обосновывал незаконность своей женитьбы. Это прошение он намеревался отослать Папе. Он был горд, он прекрасно составил эту бумагу, аргументы, приведенные в ней, были мудры, ясны и вполне оправданы, а о литературных качествах нечего было и говорить. Он показал свое произведение сэру Томасу Мору, страстно ожидая от него похвалы, но Мор сказал ему, что не может высказать своего суждения, так как плохо разбирается в этом деле. И Генрих подумал, что Мор просто завидует его профессионализму. Но тут же понял, что сам завидует ему, так как Мор, человек с мягким юмором, был большим ученым, обладал острым умом, шармом, а также безмятежностью, какой было отмечено все его поведение. Генрих бывал в доме Мора, стоявшем на берегу реки, гулял по прекрасному саду, наблюдал, как его дети кормят павлинов, видел этого человека в кругу семьи, чувствовал, как его близкие любят его и уважают. Он наблюдал за его дружбой с такими людьми, как ученый муж Эразм Роттердамский и живущий в нищете живописец Ганс Гольбейн. Находясь вместе с ними, он, король, хоть и не мог пожаловаться на то, что эти люди не уделяют ему должного внимания, понимал, что не принадлежит их чудесному семейному кругу.

И он ужасно завидовал Томасу Мору, известному своими смелыми суждениями, своими шутками, своей любовью к литературе и живописи, добродетельной жизнью, наконец. Генрих мог бы возненавидеть этого человека, но, как и следовало ожидать, стал жертвой его обаяния. Он полюбил Томаса Мора несмотря ни на что. И даже когда Мор не стал хвалить его писания и стал высказываться против его развода, король продолжал уважать этого человека и искал дружбы с ним. Сколько близких ему людей не одобряли развода! Генрих был возмущен этим и старался привлечь их на свою сторону.