Читать «Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума» онлайн - страница 105

В Польше, куда наш ансамбль перед войной приехал на гастроли, общественных туалетов не было и, прогуливаясь в парке с артистом Мишей Виленским, я рассказал ему о разработанной мною системе. Миша, хорошо воспитанный, интеллигентный человек, внимательно слушал и попросил продемонстрировать. Я расстегнул ширинку, подошел к дереву, взгляд направлен наверх, руками перебираю листики и т.д. В парке было довольно оживленно, рядом гуляло много людей, но ни один не обратил на меня ни малейшего внимания. Миша пришел в совершенный восторг.

Вечером перед концертом он прибежал за кулисы в панике.

- Борис, понимаешь, мне сейчас понадобилось, где в этом зале туалет не знаю, по-польски не говорю и не могу спросить, и я вспомнил твою систему. Вышел на втором этаже на балкон, вернее, на баллюстраду - знаешь, там где поверху клумбы, плотно прижался к перилам, вынул и писаю вниз, а сам в это время рассматриваю цветочки, нюхаю их -ну, как ты учил. Почти уже закончил, случайно взглянул вниз, а там огромная толпа поляков задрала головы и смотрит, как я это делаю. Какой кошмар! Это же все наши зрители, как я выйду на сцену!

Да, конечно, и в моей системе бывают сбои, но, как правило, они - следствие недостаточной практики. Я сейчас открыл фирму и даю платные уроки. Звоните, фирма называется «Писсуар де Пари».

Николай Эрдман

Как и многие талантливые люди Николай Эрдман родился не в то время и не в той стране. Переполненный талантом и юмором, он писал остро сатирические вещи, а сталинская банда не терпела сатиры и подозрительно относилась к таланту. После пьесы «Мандат», поставленной Меерхольдом, Эрдмана посадили и сослали на заслуженный отдых в Соловки. Вернувшись, Эрдман понял, что с его творчеством место на каторге ему всегда обеспечено, отошел от сатирических пьес и начал писать веселые киносценарии, причем просил, чтобы его имя нигде не фигурировало. Он создал классику советского кинематографа комедию «Веселые ребята», множество детских фильмов, в одном из которых -«Варвара Краса, длинная коса» я снимался и много других. Все было им написано быстро, талантливо, и никто, кроме режиссера, не знал имя автора.

На чьем-то юбилее в театре им. Ермоловой я встретился с Николаем Эрдманом, и мы провели за беседой всю ночь. Я обратил внимание, что он говорит в точности, как известный артист Эрнест Гарин, и Эрдман рассказал удивительную историю:

- Эрнест Гарин работал в труппе Меерхольда, где я читал свою пьесу «МАНДАТ». Услышав меня, он влюбился, как можно влюбиться в кумира и, хотя до этого говорил нормально, начал говорить, как я - и так до конца жизни. В это время меня сажают в тюрьму и высылают на Соловки. Хотя все знают, что единственная вина в том, что ты написал интересную пьесу, все начинают открещиваться от знакомства с тобой, от тебя порой отказываются даже родные, но - это в такое страшное время - Эрнест Гарин бросает театр, два месяца добирается до Соловков и добивается со мной свидания. Когда я его увидел на Соловках, я решил, что у меня на нервной почве начались галлюцинации. Эрнест привез бутылку водки, какие-то продукты, мы выпили, закусили, немного поговорили. Прошло меньше часа, и он как-то незаметно исчез. Я ничего не мог понять. Много позже, вернувшись, я встретил Эрнеста Гарина и спросил, почему он так быстро уехал. «Вы знаете, мне показалось, что вам со мной неинтересно»,-ответил Эрнест. Вы понимаете, человек добирается ко мне два месяца, два месяца обратно и не пробыл и часа, потому что ему показалось, что он мне неинтересен. Это на Соловках, где нет ни одной живой души, кроме вертухаев! Каким же надо быть чутким и неземным человеком!