Читать «Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга I» онлайн - страница 232

Щегольское появление на коне, в блестящих доспехах, с жезлом фельдмаршала, перед войсками на параде в Тильбюри было последним явлением жизненной трагедии Лейчестера; в том же 1588 году он умер в Корнбюри, на пятьдесят восьмом году от рождения. В конной рыцарской зале (the horse armoury) арсенала лондонской Башни доныне сохраняется одетая в подлинные доспехи Лейчестера его величавая, красивая фигура на удивление позднейшему потомству. Эта кукла, точное изображение всех достоинств фаворита Елизаветы, имеет перед живым своим подлинником именно то великое преимущество, что она — кукла, хотя и такая же бездушная, как Лейчестер, но зато безвредная… Как хорошо было бы, если бы в старину короли и королевы, вместо живых кукол временщиков и фавориток, довольствовались восковыми или деревянными; от скольких бедствий были бы тогда избавлены их подданные, казна от расхищения, человечество от стыда, а история от многих позорных страниц.

Похоронив Лейчестера, Елизавета недолго вдовствовала и недолго его оплакивала; открывшаяся вакансия, чуть ли еще не при жизни временщика, уже была замещена Эссексом. Подвернулся было другой искатель счастья, Карл Блоунт, лорд Монжуа (Montjoie), но Эссекс со шпагой в руке удержал за собой выгодную позицию. Из-за пустого повода он вызвал Блоунта на дуэль, скрестил с ним шпагу и был ранен в колено.

— Что за негодные мальчишки! — сказала Елизавета, узнав о столкновении соперников, но внутренне весьма довольная. — Надобно их унять, а то, пожалуй, тот и другой голов не снесут.

Пожурив бойцов тоном доброй бабушки, выговаривавшей шалунам внукам, королева их помирила, и враги сделались добрыми друзьями. Сравнение королевы с бабушкой, а графа Эссекса и Блоунта с внуками кажется нам тем более уместным, что оба они по своим годам действительно годились ей во внуки, но именно потому она и удостаивала Эссекса пылом старческого своего сердца; ей было тогда пятьдесят шесть лет, а фавориту двадцать два года. Набеленная, нарумяненная, в рыжем парике, опутанном бриллиантовыми нитями, Елизавета, рука об руку с Эссексом, как молоденькая девочка порхала на придворных балах, в полной уверенности, что она неизменно все та же, какой была тридцать шесть лет тому назад, и что старость, постигая всех простых смертных, к ее британскому величеству не смеет прикасаться… Первые годы фаворитизма графа Эссекса — смешной водевиль, послуживший прологом к кровавой трагедии. Елизавета, тридцать два года сожительствуя с Лейчестером, осыпая его богатствами и почестями, покорялась ему как жена мужу; скажем более — она боялась Лейчестера, который держал ее в руках. Молодого Эссекса она сама взяла в руки, надоедала ему ревностью, капризами, играла им, как пешкой, и при малейшей с его стороны попытке ослабить гнетущее его иго обходилась с фаворитом не слишком-то вежливо. Новый временщик был похож на несчастного молодого мужа, отдавшегося в кабалу старой, сварливой жене ради ее богатства. А между тем, Эссекс, при сравнении его с покойным Лейчестером, был честнее, благороднее, добрее и талантливее. Пользуясь особенной благосклонностью королевы, он при каждом удобном случае старался оправдать ее милости к нему воинскими подвигами, на что трусливый Лейчестер никогда не был способен. Положение Эссекса было еще и тем хуже положения Лейчестера, что у последнего были только безмолвные завистники и болтливые льстецы; у Эссекса были враги и клеветники, нашептывавшие на него Елизавете. За каждым шагом, за каждым словом Эссекса следили тысячи глаз, тысячи ушей, затем чтобы истолковывать его поступки и речи в дурную сторону и доводить о них до сведения королевы. В Лейчестера она верила, в Эссексе сомневалась; последнему в каждой ябеде или клевете, на него сплетенной, приходилось разубеждать свою высокую покровительницу, оправдываться.