Встало солнце. ПробудилисьИ казаки, и татары.Ясный день для всех восходит,Льет на всех равно сиянье;Но не все равно встречаютСолнца красного восход!Вот Гроза к стенам подходитС удалой своей дружиной;Вот татары отворяютНеприступные бойницы,И вослед за старшиноюБезоружные идут.Мрачно сходят вниз татары,Озираяся на стеныИ на крепкие бойницы;Плачут царские девицы,Обращая взор печальныйНа оставленный Сузгун.Грудь волнуется тоскою;Но слезы уж нет в глазах."Слушай, храбрый воевода! —Старшина седой промолвил,Поравнявшися с Грозою. —Если честь тебе известна,Ты с царицею поступишь,Как приличие велит". —"Будь спокоен, храбрый воин!" —Старшине в ответ промолвилАтаман Гроза казачий.Вот изгнанники проходятЧрез широкую равнину,Вот они реки достигли,Вот взошли они на судно,Поклонилися СузгунуИ исчезли вдалеке."Путь счастливый вам", — сказалаГрустная Сузге-царица,Обвела вокруг глазамиИ, вздохнувши тяжко, тяжко,С неприступной той бойницыТихо вниз она сошла.
21
Входят весело казакиВ крепость грозного Сузгуна;Впереди их воевода,Атаман Гроза, и молчаОн прилежно озираетПокорившийся Сузгун.Вот идет он в терем царскийСловом ласковым приветитьНесчастливую царицу,Но в палатах царских пусто.Он обходит все строенье,Но царицы нет нигде…"Где ж она?" — Гроза подумал,И большое подозреньеВ грудь казачую запало.Злой укор в устах теснится…Вдруг увидел он царицуИ укор свой удержал.Под навесом пихт душистых,Прислоняся головоюК корню дерева, сиделаОдинокая царица.Вьется ветром покрывало,Руки сложены на грудь.Атаман к Сузге подходит,Перед ней снимает шапку,Низко кланяется, молвит:"Будь спокойна ты, царица!Мы казаки, а не звери,Бог нам дал теперь победу,Так грешно бы нам и стыдно,Благость бога презирая,Обижать тебя, царица!Ты о плене позабудешь, —Слово честное даю".Но напрасно воеводаЖдет ответа от царицы.Изумлен ее молчаньем,Подошел он тихо к ней,Тихо поднял покрывалоИ поспешно отступил.Матерь божия! Не сон лиВидит он? В лице нет жизни;Щеки бледностью покрыты,Льется кровь из-под одежды,И в глазах полузакрытыхПомеркает божий свет."Что ты сделала, царица?" —Вскрикнул громко воевода,Кровь рукою зажимая.Вдруг царица задрожала,На Грозу она взглянула…Это не был взор отмщенья,Это был — последний взор!