Читать «Сузге» онлайн - страница 9

Петр Павлович Ершов

20

Встало солнце. Пробудились И казаки, и татары. Ясный день для всех восходит, Льет на всех равно сиянье; Но не все равно встречают Солнца красного восход! Вот Гроза к стенам подходит С удалой своей дружиной; Вот татары отворяют Неприступные бойницы, И вослед за старшиною Безоружные идут. Мрачно сходят вниз татары, Озираяся на стены И на крепкие бойницы; Плачут царские девицы, Обращая взор печальный На оставленный Сузгун. Грудь волнуется тоскою; Но слезы уж нет в глазах. "Слушай, храбрый воевода! — Старшина седой промолвил, Поравнявшися с Грозою. — Если честь тебе известна, Ты с царицею поступишь, Как приличие велит". — "Будь спокоен, храбрый воин!" — Старшине в ответ промолвил Атаман Гроза казачий. Вот изгнанники проходят Чрез широкую равнину, Вот они реки достигли, Вот взошли они на судно, Поклонилися Сузгуну И исчезли вдалеке. "Путь счастливый вам", — сказала Грустная Сузге-царица, Обвела вокруг глазами И, вздохнувши тяжко, тяжко, С неприступной той бойницы Тихо вниз она сошла.

21

Входят весело казаки В крепость грозного Сузгуна; Впереди их воевода, Атаман Гроза, и молча Он прилежно озирает Покорившийся Сузгун. Вот идет он в терем царский Словом ласковым приветить Несчастливую царицу, Но в палатах царских пусто. Он обходит все строенье, Но царицы нет нигде… "Где ж она?" — Гроза подумал, И большое подозренье В грудь казачую запало. Злой укор в устах теснится… Вдруг увидел он царицу И укор свой удержал. Под навесом пихт душистых, Прислоняся головою К корню дерева, сидела Одинокая царица. Вьется ветром покрывало, Руки сложены на грудь. Атаман к Сузге подходит, Перед ней снимает шапку, Низко кланяется, молвит: "Будь спокойна ты, царица! Мы казаки, а не звери, Бог нам дал теперь победу, Так грешно бы нам и стыдно, Благость бога презирая, Обижать тебя, царица! Ты о плене позабудешь, — Слово честное даю". Но напрасно воевода Ждет ответа от царицы. Изумлен ее молчаньем, Подошел он тихо к ней, Тихо поднял покрывало И поспешно отступил. Матерь божия! Не сон ли Видит он? В лице нет жизни; Щеки бледностью покрыты, Льется кровь из-под одежды, И в глазах полузакрытых Померкает божий свет. "Что ты сделала, царица?" — Вскрикнул громко воевода, Кровь рукою зажимая. Вдруг царица задрожала, На Грозу она взглянула… Это не был взор отмщенья, Это был — последний взор!