Читать «КОМАНДИР ЯПОНСКОГО ЭСМИНЦА» онлайн - страница 151

В каюте я со вздохом взглянул на фотографию моей семьи и, вспомнив, что большинство моряков «Яхаги» являются людьми семейными, подумал, сколько же их воспользуются случаем, чтобы списаться с корабля. Мне не доставляла ни малейшего удовольствия перспектива вести на верную смерть почти 1000 человек. Я искренне ждал списка списанных и хотел, чтобы он был побольше, а потому был удивлен, когда, войдя ко мне в каюту, мой старпом капитан 2-го ранга Учино доложил:

— Командир, вот список. Здесь 22 курсанта и 15 больных.

— И это все, Учино? — спросил я. — И никто из экипажа не захотел оставить корабль?

— Нет, командир. Все хотят остаться и разделить судьбу друг друга.

Я поднялся на палубу, где были построены тридцать семь человек, списанных с корабля.

— Вам приказано, — объявил я, — оставить корабль немедленно. Я уверен, что все вы еще получите шанс сражаться за дело нашей страны. Прощайте!

Когда я повернулся, чтобы уйти, совсем еще юный курсант выскочил из строя с криком:

— Господин капитан 1-го ранга, пожалуйста, разрешите мне остаться. Я не буду для вас обузой. Я сделаю все, что мне прикажут.

Другой курсант плакал навзрыд.

— Вы нас гоните, потому что думаете, что курсанты не умеют ничего. Оставьте меня хотя бы чистить гальюны.

И тут уже весь строй взорвался аналогичными просьбами. Чтобы прекратить это, я железным голосом объявил:

— Есть приказ сохранить ваши жизни, жизни командиров будущего флота. Марш на берег!

Вечером мы пригласили на борт крейсера трех командиров дивизионов и восемь командиров эсминцев на прощальную пирушку.

Адмирал Комура, став в данном случае гостеприимном хозяином, забыв печали и волнения, выставил из казенных запасов огромное количество саке. Он лично наполнял всем бокалы, и наша пирушка быстро превратилась в пьянку, где каждый старался расслабиться и от души повеселиться. Мы громко хохотали над старыми, заезженными анекдотами, пели песни, показывали фокусы, демонстрируя незаурядную ловкость рук. Все это сопровождалось криками восторга и аплодисментами. Между тем запасы саке истощались, а пьяным никто не был. Алкоголь не брал никого. Веселье было какое-то неестественное. В итоге, уже где-то к 22:00 стали расходиться, оставив на столе 30 больших пустых бутылок из-под саке. Все были до противного трезвы, когда спускались по трапу на ожидавшие их шлюпки, чтобы разъехаться по своим кораблям.

Когда гости уехали, капитан 2-го ранга Учино пригласил адмирала Комуру и меня в кают-компанию, где на свою пирушку собрались старшие офицеры корабля, которых было примерно двадцать человек. Мы взаимно поднимали тосты друг за друга, поглотив еще несколько литров саке. Мы пели флотские песни и весело смеялись с корабельными офицерами, которые были более подвержены алкоголю, чем старые морские волки — командиры эсминцев.

Затем адмирал, Учино и я отправились в кают-компанию к младшим офицерам, где тоже шумела прощальная пирушка. Мы спели с ними несколько песен и обменялись тостами. К 23:30 все закончилось, и офицеры разошлись по каютам. Когда Комура, Учино и я наконец остались одни, я узнал, что они разделяют мое беспокойство по поводу того, как экипаж «Яхаги» поведет себя в том кровавом кошмаре, который ожидал нас впереди.