Читать «Ордынец» онлайн - страница 10

Она не сразу поняла, что отступает, пятится, как кот с шерстяным носком на морде. Наткнулась спиной на какой-то ствол и замерла; Ордынец смотрел теперь с обидой:

— Ну вот… Давай, убеги от меня, еще на помощь позови…

Он повернулся и пошел к остановке автобуса.

Юлькины щеки медленно покрывались красным — сильнее облегчения оказался стыд за свой смешной страх и горечь, что вот, мол, Ордынец впервые со мной по-настоящему говорил, а я…

Она почти догнала его, когда он стал и оглянулся:

— Знаешь, что такое аварийная система?

Юлька молчала. Ей было не до того. В ее стиснутом кулаке мокла теплая «барбариска».

— Это система, которая… Ничего не делает. Бесполезная. А потом вдруг… становится полезная. Вдруг. Ненадолго… Не ходи за мной.

Он ушел, а Юлька села в траву и разревелась.

Ночью задрожала земля. Стеклянные подвески на люстре звенели, как мартовские сосульки. С кухонного стола упала чашка.

Юлькин отец был на дежурстве, мама за руку вытащила ее во двор, где уже толпились полуодетые соседи, и слово «Плотина» растекалось по толпе, и вместе с ним растекалась по телу холодная цепенящая волна.

В Плотине трещина. В Плотине…

Той ночью город познал страх обреченности.

В черном небе рокотали вертолеты. На них косились с надеждой и ненавистью — они увозили избранных, оставляя прочих на погибель. Несколько «вертушек» так и не смогли подняться с местного аэродрома — пали под натиском безумной, жаждущей спасения толпы. Кто-то забивался в подвалы, кто-то влезал на верхние этажи; те и другие были одинаково беспомощны. По радио передавали легкую музыку, и телефон не работал; на вокзале едва не снесли с рельс целый поезд — хоть ясно было, что поезд никого не спасет, спасти может только чудо…

В ту ночь Юлька вспомнила давний сон — будто она лежит на дне зловонного моря и хочет встать. Очень хочет встать… Очень.

А утром легкая музыка по радио прервалась, и испуганный голос дикторши попросил сограждан не волноваться, поскольку угрозы нет никакой и самое время спокойно лечь спать…

Плотина стояла. В фейерверке прожекторов и тройном оцеплении — но стояла, и город не верил своим воспаленным глазам.

Юлька заснула под утро, и на грани сна и яви ей привиделось странное.

Она увидела, как навстречу живой черной стене, в которую превратилась сорванная Плотина, навстречу чьему-то темному желанию свободы встает угловатая детская фигурка.

Слухи и страхи жили долго. Газеты отговаривались сумбурно и невнятно, на дорогах дежурили зелено-пятнистые патрули на тяжелых военных машинах. Говорили, что правительственная комиссия несколько раз меняла свой состав. Ругали инженеров Плотины. Поговаривали и о диверсии. Плотина была по-прежнему оцеплена войсками, но выглядела по-прежнему — величественно и жутковато.

В одной из районных больниц лежал мальчик с частичной потерей памяти. Осенью ему предстояло прийти в шестой «А» класс и встретиться там с Юлькой Фетисовой.

Звали его, как теперь точно выяснилось, Павликом. Он сильно вытянулся, белобрысые волосы чуть потемнели; войдя в класс, он не мог найти своего прежнего места.