Читать «Тринадцатая рота (Часть 2)» онлайн - страница 99
Николай Бораненков
— Нет, не признаю.
— В таком случае, может, вы нам споете вашу популярную песенку? Как это она у вас называется?
— "Вперед, кобыла!", господин судья.
— Вот, вот, эту самую "Вперед, кобыла!". Говорят, она стала очень популярной в вашем батальоне.
— Не совсем точная информация, господин судья. В нашем батальоне она не могла быть популярной, так как от нашего батальона после наступления от Москвы осталась лишь одна наша рота, да и та в укороченном составе.
— Господа судьи! — вскочил сидящий на краю стола толстый прокурор. Подсудимый нагло ведет разлагающую пропаганду и на суде. Я требую приобщить к его делу и статью тысяча двадцатую.
— Вашу просьбу отклоняем, господин прокурор.
— Основание, господин судья?
— Основание: документ командования сто пятого пехотного полка, — устало ответил судья. — От второго батальона действительно осталась одна третья рота, так что в этой части обвиняемый прав. Послушаем же его по существу. Спойте нам, подсудимый. Спойте свою "Вперед, кобыла!", суд, к сожалению, не знает ее полного текста. Те, кто сообщил в гестапо об этой песенке, к сожалению, замерзли.
— С удовольствием спел бы вам, господа судьи. Вы так мне знакомы. Но… Карке пожал плечами. — Я, видит бог, не артист. К тому же у меня простужено горло и к тому же, сами посудите, кто поет бодрые песенки перед петлею. Вот если бы…
Карке сделал популярный среди мужчин всех наций знакомый жест. Судья обратился к прокурору:
— У вас нет возражений, господин прокурор?
— Нет, не имеется.
Судья кивнул сидящему за столиком на отшибе секретарю — усатому офицеру:
— Принесите. И яичек…
— Есть принести! И яичек…
Не успел судья облизать усы, как секретарь суда поставил около подсудимого канистру со спиртом и решето яичек, при виде которых заметно ободрился не только подсудимый, но и судья.
Из большой автомобильной канистры подсудимому Карке досталось только две крышки из-под фляжки. Остальное сейчас же уплыло в руки правосудия, и оно в данной ситуации сочло необходимым сделать пятиминутный перерыв, приобщив к перерыву и решето с яичками.
После перерыва заседание суда пошло гораздо оживленнее и веселее. Гнетущая атмосфера петли уступила место благодушию и размягчению. Скучные глаза судьи теперь весело блестели.
— Ну-с, подсудимый, мы ждем вас. Запевайте!
— Не могу, господин судья.
— Почему же? Мы же вас так взбодрили!
— Верно, взбодрили. Благодарю вас, но у меня нет той естественной обстановки, в которой я пел.
— Что вы подразумеваете под этой естественной обстановкой?
— Я подразумеваю под ней Калужскую дорогу, метель, коченеющих солдат рейха и кобылу, ту самую кобылу, о которой песенка и на которой я пел. Впрочем, с вашего разрешения…
Ни слова не говоря, Карке схватил за шиворот часового с автоматом толстого фельдфебеля, ловко пригнул его и, вскочив на него верхом, раскачиваясь, запел: