Читать «Тринадцатая рота (Часть 2)» онлайн - страница 60

— Как пришла вам в голову эта идея? — спросил генерал.

— Увы! — развел руками Гуляйбабка. — Идея тепла животных, к сожалению, не моя, господин генерал, а солдат семьдесят восьмой пехотной дивизии. В пятой роте третьего полка коченеющие солдаты затащили в блиндаж супоросную свинью и трое суток грелись возле нее. Так что я только обобщил факты из донесения и превратил их в пункт инструкции.

— Пункт бесподобен. Моим тыловикам это бы и во сне не приснилось. Ах, что я вас перебиваю! Читайте же дальше. У вас идеи так и брызжут, наш друг.

— Пункт последний, господин генерал. Как говорят в России, закругляющий. Тут я снова обратился к фюреру. В инструкции это звучит так: "Оставшийся без теплых вещей и тепла животных! Не считай себя обреченным. У тебя еще есть шанс выжить и доблестно победить ужасный русский огонь и проклятые морозы. Для этого тебе надо только одно: думать о фюрере. Дума о фюрере — это высшее тепло. Она тебя отлично согреет".

Генерал встал и решительно шагнул к стоявшему в углу сейфу.

— Мой друг, подойди сюда.

Гуляйбабка, желая еще больше шокировать Шпица, лихо отмолотил три шага. Шпиц достал из сейфа коробку.

— От имени Германии, — высокопарно произнес он. — Впрочем, что Германия. Германия ни черта не знает, что тут происходит. Я награждаю вас, господин Гуляйбабка, медалью "За зимовку в России". Носите ее. Вы ее заслужили. Хайль Гитлер!

"На кой черт он мне сует эту железяку, — подумал Гуляйбабка. — Дал бы лучше кусок колбасы или бутылку рома. У Прохора завтра ведь день рождения. Э-э, да с дурной собаки хоть клок шерсти долой. Авось пригодится побрякушка. Не так будут принюхиваться псы из гестапо".

18. НЕСЛЫХАННЫЙ ЗАВОЗ НА ПОДМОСКОВНЫХ МЕЛЬНИЦАХ. НА АРЕНУ ОПЯТЬ ВЫХОДИТ ЕГЕРСКАЯ ДИВИЗИЯ

Россия — древняя страна мельниц и сукновален. Россия умеет молоть и толочь. Воды хватает на все толкачи и жернова, только успевай подвози. Вертятся огромные деревянные колеса, грохочут в бешеном вращении жернова, гулко стучат дубовые толкачи, и далеко, намного верст окрест разносится на осенних зорях этот мельничный стук и гул.

Осенью сорок первого года земля Подмосковья вновь, как и в завозный, урожайный год, огласилась неистовым грохотом и стуком. Казалось, жарко заработали на полный напор все мельницы и сукновальни. Но то был иной помол, иная работа. Главный помольщик, бесноватый мужичишка с коротко стриженным пучком под носом и челкой волос, брошенных на левый глаз, загружал подмосковные жернова и ступы не зерном, не сукном или пенькою, а людьми молодыми парнями, которым было в пору делать вкусные колбасы, варить доброе пиво и обнимать милых белокурых бестий. «Чувал» за «чувалом», "мешок" за «мешком» сыпал он на гигантские жернова и в ступы, словно боясь, что не хватит воды и колеса остановятся. Но воды хватало. Русские мельницы и сукновальни с первым завозом бесноватого справились блестяще. Все, что было привезено, превратилось в муку и в паклю. И тогда германский помольщик двинул новые, и вовсе не слыханные обозы…