Читать «Искатель. 1986. Выпуск №3» онлайн - страница 91

Да, он говорил не только от своего имени, но и от имени Евгения Степановича. Сам он никогда бы до этого не додумался. И разговор со мной они специально перенесли на время отъезда директора, чтобы Евгевий Степанович оставался как бы ни при чем, ведь он мог и не знать, о чем будет говорить со мной его заместитель

Я все понял. Они хорошо рассчитали. Почему же мне не ухватиться за протянутую руку? Почему, в свою очередь, слегка не схитрить и не убаюкать его обещаниями, так сказать, не заверить руководство? Ведь он берет ответственность за весь марафет перед комиссией на себя.

Но даром ничего не дается. И если я сейчас схитрю и хоть немного сойду со своей дороги, я уже не смогу вернуться на нее. Потому что буду уверять других в том, в чем сам не уверен, и в конечном счете, изменив себе, стану другим,

— Со всей откровенностью, как вы просили, Владимир Лукьянович, скажу вам, что я не буду обманывать комиссию «практическими результатами нашей работы».

Он сразу понял, что переубеждать меня бесполезно. Встал со стула и пересел в кресло напротив — в директорское кресло.

— Позволю себе заметить, Борис Петрович, все сроки истекли. Мы снимем вашу тему с довольствия… с финансирования.

Его лицо застыло под ледяной маской, подражая лицу Евгения Степановича. Аудиенция окончилась.

Работать становилось невмоготу. То, что не отпускают средств на аппараты для моих опытов — еще полбеды. Но неприязнь ко мне переносилась и на других сотрудников лаборатории. На очередном субботнике сотрудники нашей лаборатории были названы победителями в соревновании, а в приказе о благодарности за участие в субботнике нас не оказалось в списке.

Все это не могло не сказаться на работе лаборатории.

На прежнем уровне держался только отдел Александра Игоревича. Там с успехом создавали в памяти вычислительной машины различные генетические модели, и другие отделы и лаборатории подтверждали в эксперименте их расчеты.

Александр Игоревич снова предложил мне перейти к нему, и я заколебался. Уж очень невыносимой становилась обстановка для меня. Ежедневные мелочные придирки вконец измотали и озлобили. По выражению Тани, я «созрел для будки дворового пса».