Читать «Кляча в белых тапочках» онлайн - страница 158

Я раскрыла кожаную книжку, но внутри был вставлен новый блокнот. Записи в нем были сделаны незнакомым почерком и имели характер не то бухгалтерской ведомости, не то домовой книги. Вероятно, это экономный Савва таким образом ведет учет и контроль семейных финансов. Понятно, мерзкий гороховый жлоб подобрал Генкин блокнот на месте гибели моего друга, но выбросить пожалел – вещь дорогая, красивая, новая! Заменил бумажный блок внутри и оставил книжку себе.

Теперь я не сомневалась в том, что смерть Гены Конопкина на совести Саввы Спиногрызова. Взглянув на часы – из отпущенных мне Иркой пятнадцати минут я потратила только шесть, – я повернулась к выходу из комнаты и вдруг увидела прямо перед собой сердитое лицо Анастасии Летучкиной!

– Ой, а я тут…

Не знаю, что именно я собиралась сказать в свое оправдание «застукавшей» меня Насте, но до меня вовремя дошло, что вижу я всего лишь собственное отражение в зеркале. Совсем забыла, что выгляжу нехарактерным образом!

– Тьфу, пропасть! – Я прижала руку к груди, унимая участившееся сердцебиение.

Успокоилась, усмехнулась своей панике, вышла в «залу» и снова увидела перед собой Настю!

– Понавешали зеркал, извращенцы! – сердясь и на хозяев дома, и на саму себя, воскликнула я.

Протянула дрожащую руку к своему отражению, и оно потянулось мне навстречу.

В руке у «отражения» оказался газовый баллончик, едкое аэрозольное облако окутало мое лицо, я мучительно закашлялась, зажмурилась и заплакала. Сгибаясь в три погибели, слепо побрела в сторону в поисках опоры, споткнулась, упала, ударилась обо что-то твердое лбом, почувствовала на лице дуновение ветра и поползла на сквозняк, тщетно пытаясь прозреть и отдышаться. Прилегла на тряпичный коврик и затихла, глотая воздух, как умирающая рыбина.

Укол в предплечье я почувствовала, но на фоне общего «дурняка» он не показался мне болезненным. Наоборот, вскоре мне стало легче, одышка ушла, слезы высохли, и я провалилась в беспамятство.

Когда рыжая лахудра Настька скрылась в соседском дворе, бабка Пилипенчиха поправила платок на голове, брюзгливо поджала губы и осторожно слезла с пенька, оставшегося от старой яблони. Дерево и спилили с таким расчетом, чтобы малорослая Пилипенчиха, встав на пенек, могла поверх забора обозревать улицу. Домашним надоело то и дело собирать в траве под оградой табуретки, ушаты, ведра и прочие предметы быта, которые не в меру любопытная бабка подставляла себе под ноги, чтобы высунуться на улицу.