Читать «Полусказки» онлайн - страница 39
Феликс Давидович Кривин
— Не беда! — весело отвечает его товарищ. — Меня еще не на одну тетрадь хватит!
Но проходит время, и от Острого Карандаша действительно ничего не остается. Его заменяют другие острые карандаши, и они с большой любовью отзываются о своем предшественнике.
— Я его лично знал! — гордо заявляет Тупой Карандаш. — Это был мой лучший друг, можете мне поверить!
— Вы с ним дружили? — удивляются острые карандаши. — Может быть, вы напишете мемуары?
И Тупой Карандаш пишет мемуары.
Конечно, пишет он их не сам — для этого он слишком тупой. Острые карандаши задают ему наводящие вопросы и записывают события с его слов. Это очень трудно: Тупой Карандаш многое забыл, многое перепутал, а многого просто передать не умеет. Приходится острым карандашам самим разбираться подправлять, добавлять, переиначивать.
Тупой Карандаш пишет мемуары…
ПОТЕРЯННЫЙ ДЕНЬ
Для Календаря наступила осень…
Вообще-то осень у него — всю жизнь, потому что круглый год с него опадают листки, но когда листков остается так мало, как сейчас, то это уже настоящая осень.
Календарь шлепал по лужам, глядя в них — много ли на небе туч. У него уже не хватало сил поднять голову.
Вот тут-то ему и повстречалась теплая компания.
Тридцать Первое Ноября, Восьмой День Недели и Двадцать Пятый Час Суток сидели вне времени и пространства и говорили об осенних делах.
— Эге, папаша, неважно ты выглядишь! — крикнули они Календарю. Смотри, доконает тебя эта осень.
— Доконает, — вздохнул Календарь.
— Да ты присаживайся, чего стоишь?
— Надо идти, — сказал Календарь, — нет времени.
— Это у тебя-то нет времени? — рассмеялся Восьмой День Недели. — А что же нам тогда говорить? На нашу долю и вообще времени не досталось.
— Да, — проворчал Двадцать Пятый Час, — ночей не спишь, все стараешься попасть в ногу с временем — никак не удается. Дождешься двадцати четырех часов, только попробуешь приткнуться — глядь — уже час ночи.
— Или первое декабря, — вставило Тридцать Первое Ноября. — Сразу после тридцатого.
— А я уж как извелся с этими воскресеньями и понедельниками! Так держатся друг за дружку, как будто их кто-то связал. — Восьмой День Недели с укором посмотрел на Календарь. — А все ты, папаша, виноват. Нет у тебя порядка.
— Как это нет порядка? — обиделся Календарь. — Я за порядком сам слежу, у меня каждый день на учете.
— А толку-то от этих дней! — воскликнуло Тридцать Первое Ноября. Каждый из них отбирает у тебя день жизни.
— Отбирает, это правда…
— Слышь, папаша, ты бы плюнул на них, а? Взял бы лучше нас — мы бы у тебя ни минутки не тронули.
— Вас? — с сомнением посмотрел на них Календарь.
— Ну конечно, нас! — сказал Восьмой День Недели. — У нас бы время никуда не двигалось, на месте стояло. Ни четвергов, ни пятниц, ни суббот живи, ни о чем не думай.
— И все время ночь, — подхватил Двадцать Пятый Час. — Спи себе, знай, похрапывай!
— Это бы ничего, — улыбнулся Календарь. — И все листки целы?
— Все до одного! Если время стоит — куда им деваться?
Календарь сел, аккуратно подобрав листки.
— Я бы тогда в библиотеку поступил, — мечтательно произнес он. — Там с книгами хорошо обращаются. Взял, почитал, на место поставил… Вот жизнь!