Читать «Ящик водки» онлайн - страница 640

– После первой встречи.

– Да. Развелись со всеми, кто у них был.

– Круто.

– Вот, значит, как у человека все меняется в мозгу за 20 лет. Уже у него на все другой взгляд. И бабы ему нравятся уже какие-то другие…

– Я вспоминаю мои встречи с одноклассницами и одногруппницами. Я считаю, что мужики выглядят лучше, чем бабы.

– Естественно! Это есть польская поговорка на эту тему. «Старый пан – как старое вино, а старая пани – как старое масло». Ну как? Жестко, сука.

– Да. Поэтому женщина к 40 годам должна уже нарожать детей, иметь крепкие тылы, хозяйство.

– И бабки.

– Естественно. Тогда она уже и не зря как бы.

– И еще в 2001 году Люба Шакс вышла замуж.

– А кто это такая?

– Она была первый продюсер Парфена. Она вышла замуж за на тот момент начальника «Reuters» по всему СНГ. Это Дики Уоллес, англичанин. Писаный просто красавец. Такой высокий, кудрявый, седоватый. Дома сесть пообедать не может без накрахмаленной скатерти. Голодный лучше будет сидеть.

– Я тоже люблю такие вещи.

– Вот ты просто любишь, а он иначе не может.

– Ну, я плебейского происхождения, из крестьян.

– Еще в 2001 году мы в «Медведе» делали такую тему, несколько заметок – про живот у мужчин, хорошо это или плохо и как от него избавляться. И я тогда хотел привлечь к освещению темы Каху Бендукидзе. А он отказался. Ну и зря, я считаю. Ты, кстати, видел этот сюжет, где он своего собеседника на хуй послал?

– Нет.

– Ты не видел? Да ты что! Алик! Есть же запись.

– Я только слышал, что он с депутатом каким-то поругался.

– Да, с грузинским депутатом. Они сидят и спорят по-грузински. Потом Каха вдруг говорит по-русски: пошел на х…й! Тот говорит: сам пошел, да? Каха парирует: а что это ты со мной на «ты»? Очень хорошо. Я просто порадовался. У нас, собственно, заканчивается вся история 11 сентября 2001 года.

– Да. Она заканчивается 2001 годом. Я уже знаю, что буду в послесловии писать. Наша эпоха закончилась. Пришли совершенно другие люди с совершенно другой ментальностью. Реализуют другие идеи. Эти идеи в отличие от наших нашли поддержку в народе. А мы были одиноки, никто не хотел нас слушать. Поэтому, видимо, страна сейчас живет той жизнью, которой она хочет жить. А не той, которую мы вычитали из книжек и пытались ей навязать.

– А должны ли мы учить народ свой, Алик?

– Нет. Мы должны признать, что мы лишние на этом празднике жизни.

– И что же нам, по-твоему, делать?

– Ну, каждый решает сам – либо оставаться здесь и тихонечко сидеть и не пи…деть, либо уё…вать в те страны, где большинство нации разделяет наши установки.

– Как уезжали французы-протестанты в Германию и Голландию.

– Да. Как уезжали в Америку. Люди из Европы.