Читать «Ящик водки» онлайн - страница 627
Альфред Кох
– В том же году еще интересная ситуация была – 9/11. Если ты помнишь, без 15 минут девять утра первый самолет в башню врезался. Это было без 15 пять по-нашему.
– Да, в рабочее время. Помню, мы сидели в офисе…
– И я тоже. Включил телевизор, посмотреть новости РТР…
– Они прервали все передачи и стали это давать в эфир.
– Нет, началось все с новостей – «А вот в Нью-Йорке какой-то самолет в дом врезался». Показали, как горит одна башня, причем она еще стоит, она не сразу рухнула. Типа, казалось, что все не очень так серьезно. И я смотрю, смотрю, и вдруг на моих глазах – вторую херак! Думаю – е… твою мать! А у меня же там, в Нью-Йорке, товарищ, Леня Блаватник. Я ему звоню. А он живет – это было самое начало сентября, в Нью-Йорке еще жарко – в Хэмптоне. Я говорю: что у вас происходит? Он: а что происходит? – Е… твою мать, включи телевизор! Он включил, и точно: е… твою мать! Я говорю: я тебе перезвоню. Но потом долго не было связи. Они же вообще все отключили. Связи нету с Нью-Йорком, что там происходит? А там у Бори Йордана брат Миша рядом с этими башнями на Уолл-стрит работает, там Жанночка Немцова учится в «Fordom University» рядом с Линкольн-центром. Там куча друзей! Тот же Рома Каплан, Вити Вексельберга жена с детьми, семья Семы Кукеса. И – не дозвониться. Все на ушах стоят. Такая история. Но потом все потихонечку отзвонились. Жанна Немцова плюнула, забросила университет, приехала сюда и в МГИМО поступила.
– Из-за этого?
– Ей там плохо одной было, тоскливо, город чужой, в тот момент стал грязный, после того как башни рухнули…
– Просто одиноко или на нее так это подействовало?
– Подействовало, конечно.
– Вот я, кстати, думал… Представим себе войну, катаклизм, жуткую какую-то катастрофу. И представим себе, что некто встречает эту ситуацию в эмиграции, где он живет один. Он вообще ни хера там не поймет. И он себя будет чувствовать значительно хуже туземцев.
– Конечно.
– Так что в целом лучше жить на родине.
– Ой, ну конечно, лучше на родине. Но только вот родина не шибко нас любит.
– Ну а что, я сам живу в эмиграции уже 20 лет… С тех пор как покинул Украину.
– Водки нам принесите. (
– Минздрав предупреждает, Алик. Шучу, шучу! Последнюю главу книги мы надиктовываем честно, по классической схеме – водочка, грибочки… Все как у людей. Русская тема, родная. А то ведь, надо признать, были у нас отступления от генеральной линии. Иные главы на такую трезвую голову надиктовывались, что прям стыдно даже перед читателями…
– Давай. (
– Ну, за последний том – за успех! (
– Условно говоря, я не виноват, что родился в Казахстане. Видимо, по проекту предполагалось, что я должен государству «хайль» говорить, но товарищ Сталин рассудил иначе, поэтому я получился как бы родившийся за границей.
– Я с вашим братом, с этническими немцами, немало выпил. Когда там учился. А потом еще съездил с немцами русскими в Германию, по линии Союза журналистов, в 89-м. Там были все немцы – кроме меня. Они там были с Алтая, с Поволжья… Там нам объяснили профессора, на уроках языка, что этот вот язык законсервирован на уровне XVIII века. И более новых слов, которые позже возникли, наши немцы просто не знают.
