Читать «Богослов, который сказал о Боге лишь одно слово» онлайн - страница 19

Ведическое богословие очень выгодно отделяло Рим ранний от соседей его. Бичом язычников были нескончаемые усобицы, причиной или поводом для которых становился «передел власти между богами». Сама возможность брожения такой идеи в умах предоставляла широкое поле деятельности для честолюбивых интриг соперничающим жреческим кланам. Могущественные, но духовно разрозненные племенные союзы оказывались бессильны перед лицом сплоченного гармоничною верой Рима. Не удивителен был отмечаемый всеми историками патриотизм римских граждан, следствием которого становились высокая гражданская и, особенно, военная дисциплина. Другое дело, что эта гордость за свое отечество, вполне обоснованная на ранних этапах истории Рима, позднее выродилась в безосновательную тупую спесь.

Век медный римского понтификата – и, следовательно, пантеона – начинается одновременно с V веком до Р.Х. Тогда в Риме произошло нечто вроде печально известной «русской» (на деле – антирусской масонской) февральской революции. Античные предтечи масонов покончили с «эпохой царизма» в Риме.

До этого переворота главным государствообразующим народом римского государства признавали этрусков, главою же его был царь, который был всегда на виду и хотя бы уже поэтому за дела свои чувствовал ответственность. Комиция, то есть вече, могла его утвердить или не утвердить на царство, могла и повлиять на его главные решения – пока ей было понятно, на решения кого ей влиять.

Но после начала V в. до Р.Х. приоритет этрусков относительно государственного строения Рима был предан организованному забвению. Теперь принимать участие в управлении государством имели право плебеи, то есть приблудившийся интернационал, не принятый ни в одну из триб (число же самих триб к тому времени было уже далеко не три, а более трех десятков).

Новоизобретенная власть – республика – предоставляла свободу силе, которая реально осуществляет власть, избегать ответственности за свои действия. Ведь, вроде бы, решения принимает не тот, кто принимал их в действительности, а некий «электорат» – купленные плутократом клиенты.

Слово «клиент» означало в республиканском Риме не то, что значит оно теперь. Под этим словом понимался плебей, которого подкармливает конкретный плутократ, и который поэтому «морально обязан» доступными ему средствами проводить волю этого плутократа в качестве государственного решения. Слоган «клиент всегда прав» был популярен и в республиканском Риме, хотя имел тогда не коммерческий, а политический пафос.

Впрочем, сама политика Рима, в результате таких революционных нововведений, все больше приобретала пафос коммерческий. И наиболее выгодной формой общения с окружающими народами оказывалась война. Военнопленные делаются рабами, рабов становится много и они оказываются дешевы. Следовательно, надлежит сделать, чтобы источник дешевой рабочей силы, по возможности, не иссякал. Поэтому эпоха республики представляла собой период головокружительного «прогресса» Рима. Его территория разрасталась, как на дрожжах, и при этом он столь же стремительно вырождался внутренне, предопределяя свое падение.