Читать «Одиннадцать» онлайн - страница 129

– Ой, бля! – выругался Вова. – Что случилось?

– У меня, кажется, началось…

– Что, началось?

– Низ живота болит…

Вова понял!

– Вековые?

– Что? – сначала не поняла Маша, а когда поняла – улыбнулась. – Да… вековые… кажется.

– Что кажется? Проверь.

Маша заглянула под одеяло, что-то там поделала.

– Начались.

«Ещё не легче! – подумал Вова. – Во, Фима обрадуется!», а в слух сказал:

– Ну и чего ревешь? Обычное дело – первый раз, что ли?

– Но мне и так неудобно… вы со мной возитесь….

– Заткнись! – грубо остановил её Вова, и сам удивился себе. – «Возитесь!» Никто с тобой не возится – ты одна из нас! Ты бы бросила меня, если бы у меня был насморк?

Маша поняла вопрос.

– Нет! – ответила она.

– Так а хули ты мне тут ревешь, когда у тебя всего лишь… Это же говорит о том, что ты вполне здорова.

– А вы, правда, доктор? – Маша с испугу перешла на «вы».

– Что сразу на «вы»-то?

– Не знаю! – Маша сидела на одеяле, плотно сжав ноги.

Вова понял, что к чему. Он встал, подошел к своей поняге, достал кусок всё той же льняной ткани (не использованный до ныне – как знал!) и протянул его Маше.

– Хватит?

– Хватит, конечно.

– Извини – другого ничего нет. Разберешься?

– Да! – Маша не знала, куда деть глаза – ей было так неудобно…

Вова постарался приободрить её улыбкой:

– Я, правда, доктор – врач.

– А какой?

– Всякий – какой хочешь! В твоем случае – педиатр!

Маша надула губки.

– Чего? – спросил её Вова.

– Почему, в моём – педиатр?

– Тебе лет-то сколько?

– Причем тут годы?

Вова рассмеялся:

– Не смеши – «годы!» В куклы, наверное, до сих пор играешь?

– Ага – в «Кенов»! – зло парировала Маша. – Нам в четырнадцать лет разрешили замуж выходить! Прикинь, сколько девочка должна узнать до этого времени, чтобы не слыть «фригидной лохушкой»?

– Кем? – не понял Вова. – Ты хочешь сказать, что в тринадцать?…

– А во сколько, если паспорт дают в четырнадцать?!

– Серьезно?! – Вова оторопел. – Ты не шутишь?

– Знаешь, что такое – «одноклассницы»?

– Нет.

– Это – суки ёбббнннн! – Машка прикрыла ладонью рот. – Извиняюсь… Попробуй, будь ни как все! У тебя уже паспорт, а ты ху…, – она осеклась, – не видела?

– Ты не шутишь? – Вова смотрел на неё из-подо лба, почёсывая, одновременно, переносицу. – Правда, да?!

– Отвернись! – Машка осмелела.

– Как скажешь! – Вова отвернулся. – Ну, дела-а!

– Ну, что, гаврики – готовы «макарошки» хавать? – коротконогий, мокрый, но почему-то весёлый Ефим, как пузатый китаец, поднимался на бугор, к костру, держа охапку мокрых корней в руках. – Чего приуныли, шантропа?

– Приуноешь тут! – отозвался Володя.

– Да ладно! – остановила его Маша.

– Что случилось? – Ефим свалил свою вязанку к костру. – Поругались, что ли? Завязывайте!

– Мань, сама скажешь? – спросил Володя.

– Сам скажи.

– У неё… проблемы, – сказал Вова.

– Начались, что ли? – Ефим крутил головой от одного к другому.

– Как ты угадал? – спросила Маша.

– А чего гадать? – как ни в чём не бывало, отреагировал Ефим. – Холодная вода – десять километров, четыре ночи на скале, дождь, страх, все дела – не мудрено. У баб всегда так.

Он протянул руки к костру:

– Окоченели! Мы как-то с Вовкой – друган мой – девочку, сбитую троллейбусом, в больницу везли… так у той, сразу кровь потекла. Мы ей говорили: «Только не спи, милая!», и трясли за щеки, чтобы не вырубилась. Доставили. И самое интересное, в тот же вечер, возвращаясь из больницы, ещё одну сбитую встретили! Та, правда, на своих двоих, с перепугу, убежала, придерживая разодранную юбку на ходу. У баб – всегда так – чуть что – потекло! Доктор, ты-то чему удивляешься?! Ещё вчера должно было начаться… Я уж, грешным делом, подумал, что Машка беременная… А так – нормально! Бабья доля! Мань, ты-то как, сама-то? Нормалёк?