Читать «Бенджамин Франклин. Его жизнь, общественная и научная деятельность» онлайн - страница 44

“Если мы хотим быть свободными, то должны сражаться. Да, клянусь Богом, мы должны и вправе сражаться”.

Борьба началась немедленно – еще до объявления конгрессом независимости. Борьбу начали английские войска, пытавшиеся обезоружить милицию Массачусетса. Милиция ответила захватом нескольких складов оружия и второстепенных крепостей. Произошли уже кровопролитные сражения между американцами и английскими войсками, а американцы все еще не решались объявить о своем отделении от Англии и пытались покончить дело мирным путем. Ответом на эти попытки явились присылки новых войск. Становилось ясным, что только оружие может решить спор.

Франклин в самом начале борьбы вернулся в Америку. Он немедленно был избран членом конгресса от Пенсильвании и назначен почтмейстером Америки. В этой должности он оказал значительные услуги отечеству, так как правильная почта, организованная им по всей стране, давала возможность получать своевременно известия со всех концов театра начавшейся воины и своевременно посылать распоряжения.

В числе лиц, с которыми Франклин близко сошелся в Англии и которые сочувствовали юному американскому народу в отстаивании своих прав, был известный свободный мыслитель Томас Пейн. Он проникся таким негодованием против английского правительства и таким сочувствием к американцам, что решился переехать вместе с Франклином в Америку и стать в предстоящей борьбе на сторону американцев. Его статьи в американских газетах и в особенности знаменитая книга “Здравый человеческий смысл” прекратили всякое колебание американцев относительно вопроса об объявлении независимости, – объявление это состоялось в 1776 году. В комитет для составления манифеста о независимости был избран конгрессом и Франклин (всего комитет состоял из пяти лиц). Сам манифест был написан Джефферсоном, одним из тех выдающихся американцев, которых выдвинула вперед борьба за независимость, но окончательную редакцию ему дали Франклин и Адамс. Таким образом, на долю Франклина выпала высокая честь принять самое близкое участие в составлении акта, которым начиналось независимое существование Североамериканских Соединенных Штатов. Составленный указанным образом проект манифеста о независимости был затем подвергнут обсуждению в конгрессе. На этом обсуждении Франклин рассказал анекдот, вошедший впоследствии во все детские книжки о Франклине и чуть ли не во все книги для первоначального чтения. Это был один из тех остроумных рассказиков, которые Франклин неподражаемо импровизировал в очень многих случаях жизни и при помощи которых он достигал желательного ему гораздо вернее и скорее, нежели путем продолжительных убеждений. Дело в том, что проект манифеста встретил в конгрессе целый ряд возражений; почти каждое выражение не нравилось кому-либо из членов конгресса, и взамен его предлагалось несколько других. Прениям не предвиделось конца. Тогда встал молчавший все время Франклин и рассказал анекдот о шляпочнике, пригласившем своих друзей для обсуждения проекта вывески. Первоначально предполагалось нарисовать на вывеске шляпу и написать под нею: “Джон Томсон, шляпочник, делает и продает шляпы за наличные деньги”. Один из друзей заметил, что напоминание о том, что шляпы продаются “за наличные деньги”, будет оскорбительно для покупателей, и эти слова были выброшены. Другой нашел излишним слово “продает”, так как само собою понятно, что шляпочник продает шляпы, а не раздает их даром. Третьему показалось, что слова “шляпочник” и “делает шляпы” представляют собою ненужную тавтологию, почему последние два слова были выброшены. Четвертый предложил выбросить и слово “шляпочник”, так как уже нарисованная шляпа ясно говорит, что такое Джон Томсон. Наконец пятый уверял, что для заказчиков и покупателей совершенно безразлично, будет ли шляпочник называться Джоном Томсоном или иначе, а потому предлагал выбросить и это имя. Таким образом, в конце концов на вывеске не осталось ничего, кроме шляпы. Анекдот этот произвел самое желательное впечатление на конгресс: вся страстность при обсуждении манифеста исчезла, и он был быстро редактирован окончательно, причем остался почти в том виде, в каком вышел из комитета.