Читать «Томас Торквемада (“Великий Инквизитор”). Его жизнь и деятельность в связи с историей инквизиции» онлайн - страница 8

Во исполнение постановлений собора в Лангедок был предпринят крестовый поход под начальством кардинала Генриха. И крестоносцы, и их противники не уступали при этом друг другу в жестокости, но торжествовать церкви все-таки было не суждено, и ереси, казалось, даже размножились. Таково было впечатление папы Лючия III, когда, изгнанный римлянами, он укрылся в Вероне. Это было в 1185 году.

Устрашенный многочисленностью еретиков, Лючий открыл собор и, подтвердив прежние постановления и отлучения, повелел в виде новой меры, чтобы епископы по крайней мере один раз в год объезжали епархии, зараженные ересью, и присягою обязывали зажиточных граждан, числом от трех до четырех и более, высматривать и выдавать еретиков суду епископов. Светские власти приглашались при этом оказывать содействие розыску, короли, князья, графы и бароны – под страхом отлучения и лишения земель, города – под страхом отнятия привилегий и той же анафемы. Назначение епископов, специальных ведателей ереси, заставило некоторых историков считать 1185 год годом возникновения инквизиции, но это мнение справедливо оспаривается на том основании, что в эту пору не было еще речи об инквизиции как постоянном судилище. Возникновению этого судилища должна была предшествовать кровавая драма на юге Франции, падение Лангедока и покровителей ереси графов Тулузских.

Пролог этой драмы начинается 9 марта 1198 года. Римский престол занимает в это время Иннокентий III, олицетворение ума и энергии, настоящий наследник Григория VII и, как казалось сначала, терпимости первых лет христианства... Мирно и кротко звучала первая булла Иннокентия. Он говорил в ней о “чуме, распространенной в Гаскони и соседних землях”, но, призывая к борьбе с нею, предлагал пользоваться только мерами, которые будут в пределах духовно-церковной власти. Лишь в крайнем случае разрешал он прибегать к силе светского меча. Он не изверился еще в силе убеждения и 22 сентября, в первый год своего первосвященства, снял отлучение с графа Тулузского Раймонда VI, пораженного анафемой в качестве покровителя ереси. Как вестники нового направления папской политики в Лангедок были посланы не крестоносцы, а легаты. В Риме забывали, однако, что у ереси была своя история, что, возникнув постепенно, эта ересь лишь так же постепенно могла уничтожиться. От легатов ожидали скорых известий об успехе, но вести приходили печальные... Раймонд VI, говорили они, остался все тем же покровителем ереси, все так же равнодушен к католической вере. Он водит с собою в церковь шута, который издевается над церковною службой, он дружит с еретиками, ходит на их собрания, принимает благословение от совершенных... Иннокентий приписывал это неуменью легатов. Он решил послать новых: Петра Кастельно, Рауля и аббата Сито, Арнольда. В помощь легатам в качестве миссионеров были присоединены двенадцать цистерианских монахов, а в 1206 году – и знаменитый подвижник святой Доминик. Вот почему апологеты инквизиции считают его основателем этого трибунала. Автор “Божественной комедии” в XII песне “Рая” заметно разделяет это воззрение, когда говорит о Доминике: