Читать «Магомет. Его жизнь и религиозное учение» онлайн - страница 40

При всей ожесточенности тона в этом воззвании, слова: “сражайтесь с врагами, доколе нечего будет бояться соблазна, – доколе не утвердится ислам” – ясно показывают, что священная война была для Мухаммеда религиозно-политической мерой, временно необходимой, а никак не постоянным религиозным принципом. Относительно этого не может оставаться никакого сомнения, когда через несколько стихов в той же Суре читаем: “Не делайте насилия людям из-за их веры. Путь спасения достаточно отличен от пути заблуждения”. Таким образом, и в Медине Мухаммед не изменил тому, что говорил в Мекке. “Мы знаем речи неверных. Не употребляй против них насилия” (Сура L, 44).

Цель священной войны не есть обращение неверных в ислам, а только их покорность исламу. Таким образом, противоречие здесь только кажущееся, и в учении Мухаммеда веротерпимость вполне совмещается с идеей священной войны.

Эта идея, навязанная Мухаммеду жизненной необходимостью, скоро должна была перейти в факт. Обособленный в Ятрибе и организованный ислам перестал быть только религиозным принципом, он стал уже реальной, религиозно-политической и военной силой, которая должна была показать себя на деле.

На другой год хиджры (в октябре 623 года) Мухаммед послал одного из своих могаджиров с семью товарищами к Мекке на разведку. Близ соседнего с Меккой селения Нахла они подстерегли караван, шедший с пряностями и кожами из Йемена под конвоем четырех корейшитов. Хотя уже начался ваджаб, один из четырех священных и мирных месяцев Аравии, мусульмане напали на караван, одного из конвоя убили, один убежал в Мекку, а двух они взяли в плен и привели вместе с награбленной добычей к Мухаммеду в Ятриб. Тот сначала выразил негодование на нарушение национального обычая, но через несколько времени, опираясь на принцип, что “идолопоклонство хуже, чем убийство”, примирился с совершившимся фактом и разделил между своими награбленную добычу. А через три месяца он отважился на новое, более значительное предприятие против мекканцев. От разосланных им разведчиков он узнал, что большой караван, ходивший из Мекки в Сирию под предводительством знатного между корейшитами Абу Софьяна, из дома Омайи, во главе военного отряда в 950 человек, с 700 верблюдами и 100 конями, вступил, на обратном пути, в Хиджаз с богатыми товарами на 50 тысяч динаров ( 300 – 400 тысяч рублей). Мухаммед решил в этот раз сам напасть на врагов: дело того стоило. Вокруг него, кроме 83 могаджиров, собралось еще ансаров 231 человек (170 из племени Хазрадж и 61 из племени Аус) – всего 314 вооруженных людей с 70 верблюдами и двумя конями. Таким образом, силы мусульман не достигали и трети сил противников, но это численное неравенство с избытком окупалось высоким одушевлением и крепким единством в дружине пророка. Это первое военное дело мусульманства произошло в оазисе Бедр (140 верст на юго-запад от Мекки) 17 Рамазана 2-го года хиджры (13 января 624 года по Р. X.). Битва продолжалась только несколько часов; мекканцы, потеряв около 50 человек убитыми и столько же пленными, в беспорядке бежали. Мусульмане, из которых было убито только 14, разделили добычу (одну пятую в священную казну, одного верблюда и один меч, по выбору, Мухаммеду, остальное поровну между сражавшимися) и с торжеством вернулись в Ятриб. Из пленных корейшитов Мухаммед велел убить двух своих личных врагов, прочие были оставлены для выкупа. Торжество Мухаммеда, нравственно омраченное личной местью, было омрачено и Божьим наказанием. В то время, как в Бедре он уступил чувству ненависти, в Ятрибе умерла его дочь Рокайя, жена Османа. Через несколько месяцев, чтобы утешить огорченного зятя, он отдал за него другую дочь Омм-Кольтум. Сам Мухаммед был настолько экзальтирован быстрым успехом при Бедре, который он приписывал вмешательству 3 тысяч ангелов под начальством Гавриила и Михаила, что не извлек никакого нравственного урока из смерти Рокайи, и через несколько времени по его указанию были убиты еще два человека, уже из ятрибских жителей: одна женщина, по имени Асма, и один еврей, по имени Абу Афан. Преступление обоих состояло в том, что они сочиняли и распространяли насмешливые стихи против Мухаммеда.