Читать «Клеменс Меттерних. Его жизнь и политическая деятельность» онлайн - страница 70
Христиан Инсаров
Неописуемая радость охватила Меттерниха, когда пришла весть о внезапной кончине Каннинга в августе 1827 года. “Англия освободилась от одного бича”, – пишет Меттерних по поводу этого события.
Соглашение между Россией, Англией и Францией осталось в силе и приводилось в исполнение и после смерти Каннинга. Общий флот трех держав показался в греческих водах в то время, когда их посланники представляли Высокой Порте ультиматум о немедленном прекращении военных действий и об открытии переговоров при их посредничестве. Таким образом, отношения с Турцией были фактически прерваны тремя державами. Этот момент и выбирает Меттерних, чтобы попытаться снова разрушить все дело друзей Греции. Через своего посланника в Константинополе он предлагает Порте следующий хитрый план. Порта как будто бы по своей собственной инициативе должна попросить Австрию сделаться посредницей между ею и тремя союзными державами. Это затянуло бы переговоры, и Турция выиграла бы время. Порта, конечно, с готовностью согласилась на австрийское предложение. Сам султан выразил свою благодарность “старому другу, австрийскому императору, и в частности князю Меттерниху, в высоких достоинствах которого он уже давно был убежден”. Это происходило 20 октября, но в этот же самый день весь турецко-египетский флот был уничтожен при Наварине.
Известие о блестящей победе союзного флота над турками вызвало всеобщий восторг в Европе. Одни видели в ней торжество христианской цивилизации над азиатским варварством; для других это было победой не только над Турцией, но и над Священным союзом.
Наварин мстил за Испанию, Неаполь и Пьемонт. “Битва при Наварине, – писал французский публицист Пьер Лебрэн, – выиграна народами! К победному клику, несущемуся от архипелага, впервые, после многих веков, могут присоединиться все народы. Наваринские пушки открыли новую эру и возвестили торжественное воцарение общественного мнения, которое в первый раз поднялось выше престолов и сделалось фактическим повелителем флота и войска. Оно отдает приказы адмиралам и увлекает за собой самих царственных властителей, заставляя их признавать его победы и пользоваться его лаврами”.
Даже спокойные и невозмутимые дипломаты – и те заразились всеобщим энтузиазмом. “Что скажет наш друг Меттерних, – писал Нессельроде Татищеву в Вене, – после этой колоссальной победы? Он опять будет пережевывать свои устаревшие и скучные принципы; он будет говорить о праве. Да здравствует сила! Она теперь управляет миром, и я вполне согласен, что мы все должны предоставить слово адмиралам. Они-то именно умеют легко разрешать вопросы”.
Меттерних был другого мнения: Наваринская победа для него была “страшной катастрофой”. Присылая императору Францу копию с вышеприведенного письма Нессельроде, он прибавляет со своей стороны: “Так думали и говорили Карно и Дантон, как и все их последователи. Это не помешало им всем быть побежденными