Читать «Клеменс Меттерних. Его жизнь и политическая деятельность» онлайн - страница 61

Кроме того, Россия исстари являлась как бы покровительницею христиан Турецкой империи, и не прийти на помощь грекам теперь, когда свирепствовали турецкие янычары и башибузуки, значило бы подорвать свой собственный авторитет и потерять ту поддержку, которую русская политика находила среди христианских подданных Турции.

Таким образом, русская дипломатия была поставлена перед трудной дилеммой: поддерживать греков – или предоставить их собственной судьбе, что было равносильно оказанию поддержки Турции. В первом случае император Александр впал бы в противоречие с охранительными началами; во втором – он нанес бы тяжелый удар русскому влиянию на востоке. Как увидим ниже, царь не примкнул ни к одному из этих двух решений; отсюда и та неопределенность, которой отличалась его политика во время греческого движения.

Мы упомянули, что, когда известие о восстании было получено в Лайбахе, царь тотчас же позвал к себе Меттерниха и вместе с ним решил “предоставить греческое движение своей собственной судьбе”.

Так же поступил царь Александр и с сербами за восемь лет до греческого восстания. Во время его пребывания во Франкфурте в 1813 году к нему явилась сербская делегация с просьбой помочь им против турок. Царь отказался. Как тогда, так и теперь, во время греческого восстания, он жертвовал традиционными русскими интересами на востоке во имя охранительных начал.

Император Александр предполагал, что греческое восстание будет подавлено раньше, чем общественное мнение в России и на Западе успеет высказаться за греков. Эти расчеты оказались ошибочными. Восставшие успешно боролись с турками, все усилия которых кончались обычными жестокостями, вызывавшими всеобщее негодование. Борьба против греков пробудила фанатизм в мусульманском населении, которое начало мстить другим христианам за военные неудачи в Греции. Само турецкое правительство, желая предупредить всякое революционное движение со стороны других христианских народов, приняло ряд предохранительных крутых мер. Оно бросило в тюрьму находившихся с 1820 года в Константинополе сербских депутатов и объявило их заложниками. В 1821 году турецкое войско заняло Молдавию и Валахию, откуда был дан первый сигнал к восстанию. Оккупация дунайских провинций и арест сербских депутатов были нарушением международного права и, в частности, постановлений Бухарестского русско-турецкого договора. Кроме того, турецкое правительство закрыло проход через пролив торговым судам, отправляющимся к берегам России. Эти обстоятельства должны были вывести из пассивности русское правительство и заставили его вмешаться в греческие дела. Русское правительство отправило ультиматум Турции, требуя от нее восстановления прежнего порядка вещей в дунайских провинциях и обеспечения свободы торговли в Черном море. Что касается греков, то русское правительство не признавало за ними никаких прав, считая их революционерами, но требовало в то же самое время от Турции, чтобы она отличала мятежников от остального греческого населения и не распространяла бы на последнее тех строгостей, которых заслуживали первые. Нежелание Турции удовлетворить требования русских привело к разрыву дипломатических отношений. Конфликт с Турцией поставил русского императора перед трудной дилеммой. Самым естественным исходом из этого положения являлась война: нужно было силою оружия заставить Турцию принять условия России. К этой развязке побуждали царя и его советники, главным образом Каподистрия, который, кроме общих соображений, руководился в данном случае и своим патриотическим чувством. Но это решение не встретило полного сочувствия императора Александра, который не желал восстанавливать против себя своих союзников, а в частности Австрию. Тут на помощь колеблющемуся Александру явился Меттерних.