Читать «Е. Ф. Канкрин. Его жизнь и государственная деятельность» онлайн - страница 58

Эта оригинальность его наружности была внешним проявлением чрезвычайно оригинального ума. В предыдущем мы перечислили заслуги Канкрина. Теперь мы постараемся дать читателю понятие о внутренней жизни этого деятеля, о его миросозерцании, насколько оно выразилось в его произведениях, отчасти только предназначенных для широкой публики. Мы и тут воздержимся пока от критики и постараемся выяснить лишь умственный облик этого выдающегося человека.

В первом своем литературном произведении, в романе “Дагобер”, Канкрин определяет следующим образом задачу правительства: “Я ежедневно убеждаюсь, что люди ошибаются, считая народное счастье целью правительства; это неизбежно приведет к деспотизму, который энергичнее содействует достижению медленно приближающегося счастья, чем республика”. “Не счастье, а усовершенствование людей должно служить целью правительства”, – говорит он в “Экономии человеческого общества”.

Сам Канкрин, как мы видели, полагал индивидуальное счастье главным образом в труде; он трудился бесконечно, до полного изнеможения. Трудясь, он жил, и без труда не понимал смысла жизни. Но, кроме того, во всех его соображениях и рассуждениях постоянно звучит пессимистическая нота: он плохо верит в возможность счастья или, во всяком случае, признает его понятием слишком неопределенным, чтобы его можно было положить в основу законодательства и управления. Мало того, он страшится последствий принципа, провозглашенного другими мыслителями с такой категоричностью, именно принципа, что задачей управления должно быть возможно большее счастье возможно большего числа людей. По его взгляду на дело этот принцип неизбежно приводит к деспотизму: управляющие хотят осчастливить народ по-своему и угнетают его свободу, полагая, что они лучше его понимают, что именно ведет к народному счастью. В мире реальном, в действительности, понятия образованных людей, правящих классов, далеко не совпадают с понятиями народной массы, управляемых: то, что представляется счастьем первым, далеко не всегда признается счастьем вторыми. Поэтому когда правитель управляет государством, руководствуясь своими понятиями о человеческом счастье, он по большей части является деспотом.

Исходя из такого общего принципа, Канкрин вдумчиво всматривается в элементы, из которых состоит народ. Он не признает его однородною массою. Народ состоит из нескольких общественных классов, весьма неравных по своей численности. Люди образованные и обеспеченные в материальном отношении составляют везде ничтожное меньшинство; полуобразованная или невежественная, к тому же необеспеченная масса составляет подавляющее большинство. Если опасно руководствоваться понятием о народном счастье в деле управления, то еще опаснее предоставлять власть тому или другому общественному классу, который, конечно, будет исходить в законодательной и административной деятельности также из понятия о счастье, но будет уже иметь в виду не общее счастье, а счастье своего класса. С этой точки зрения Канкрин отвергает безотносительные достоинства той или другой формы правления.