Читать «Антиох Кантемир. Его жизнь и литературная деятельность» онлайн - страница 60

Очень неблагодарным оказалось отечество по отношению к нему и в последние месяцы его жизни. Он умирал, а ему с трудом согласились дать отпуск, и, когда согласились, то лишь с условием соответственного вычета из жалованья за проведенное в отпуске время. О пособии и слышать не хотели, и Кантемиру даже угрожали, что если он будет болеть слишком долго, то его заменят другим дипломатом. С такой угрозой обращались к человеку, который неоднократно просился сам в отставку, жаждал

вернуться на родину и только мечтал об осуществлении давнишней своей надежды занять наиболее, быть может, свойственный ему пост – президента задуманной Петром Великим академии наук. Угроза эта, понятно, не могла напугать умиравшего Кантемира, но она должна была вызвать в нем весьма горькое чувство: все его заслуги были забыты в Петербурге, и те, на которых он возлагал наибольшие надежды в столь святом для него деле, в осуществлении цели его жизни, отворачивались от него в дни мучительной, смертельной болезни. Но Кантемир не жаловался: поистине трогательно его самоотречение, его стойкость в служении принципу, который он признавал верным. Его денежные дела пришли в полное расстройство вследствие постоянных задержек с высылкой причитавшегося ему жалования. Отпуск на поездку в Италию для излечения он получил только тогда, когда уже не мог им воспользоваться. Ему угрожали отставкой после всех значительных его заслуг, и тем не менее ни одной жалобы не срывалось с его уст: как глубоко должен бъш он верить в правоту своего дела, как высоко должен был он стоять над личными соображениями, чтобы безропотно перенести все эти удары судьбы и остаться верным себе до конца.

Физические страдания его были очень сильны, «уже пятьдесят дней сряду, – писал Кантемир, – весь день мучит меня резь в желудке, как скоро только крыло курицы съем, а всю ночь жар с кашлем, так что иногда и трех часов не сплю, и никто никакой помощи подать мне не может… Сверх других моих болезней, уже начинающие гнить мои легкие кусками выкашливаю». Но, несмотря на эти страдания, он не переставал заниматься, читал и исполнял все свои обязанности. Только за три дня до смерти он перестал работать, но у него хватило сил в Светлое Воскресенье прослушать обедню, причаститься и быть даже на второй день праздника у обедни. На третий день, 31 марта 1744 года, его не стало. Его друг, секретарь посольства Гросс, извещал двор о смерти Кантемира в следующих выражениях: