Читать «Детство Тёмы (сборник)» онлайн - страница 93
Николай Георгиевич Гарин-Михайловский
– Ну, уж и мучится.
– И как еще!.. Да я тебе откровенно скажу про себя: другой раз вы мне наговорите такого, что положительно в тупик станешь: может, действительно дурак… Тоска такая нападет, что, кажется, лег бы и умер.
– Да и никогда тебя дураком и не называл никто; говорили, что ты… ну, не читаешь ничего… Ведь это ж верно?
– Собственно, видишь ли, я читаю и много читал, но только все это как-то несистематично.
Корнев усиленно грыз ногти.
– Писарева читал? – спросил он тихо, точно нехотя.
– И Писемского читал.
– Не Писемского, а Писарева. Писемский беллетрист, а Писарев критик и публицист.
«Беллетрист», «публицист» – всё слова, в первый раз касавшиеся уха Карташева. Его бросило в жар, ему сделалось стыдно, и уж он открыл было рот, чтобы сказать, что и Писарева читал, как вдруг передумал и грустно признался:
– Нет, не читал.
Искренний тон Карташева тронул Корнева.
– Если хочешь, зайдем – я дам тебе.
– С удовольствием, – согласился Карташев, догадываясь, что Писарев и был тот источник, который вдохновлял Корнева и его друзей.
– Странная вещь, – говорил между тем Корнев. – Говорят, твоя мать такая умная и развитая женщина – и не познакомила тебя с писателями, без знания которых труднее обойтись образованному человеку, чем без классического сухаря…
– Моя мать тоже против классического образования. Я теперь вспоминаю, она мне Писарева даже предлагала, но я сам, откровенно говоря, все как-то откладывал.
– Не могла ж она не читать… Вы какие журналы получаете?
– Мы, собственно, никаких не получаем.
– Вы ведь богатые люди?
Карташев решительно не знал, богатая женщина его мать или нет, и скорее даже был склонен думать, что никакого богатства у них нет, потому что и дом и именье были заложены, но ответил:
– Кажется, у матери есть средства.
– У нас ничего нет. Только вот что батька заработает. Мой отец в таможне. Но хотя там
Голос Корнева звучал какой-то иронией, и Карташеву неприятно было, что он так отзывается о своей матери.
Они подошли к высокому белому дому, в котором помещалась женская гимназия, как раз в то время, когда оттуда выходили гимназистки.
В самой густой толпе учениц, куда, как-то ничего не замечая, затесались Карташев и Корнев, Корнева окрикнула стройная гимназистка лет пятнадцати.
– Вася! – проговорила она, сверкнула своими небольшими острыми глазками и весело рассмеялась.
– А-а! – ответил небрежно Корнев. – Наше вам.
– Ну, довольно, довольно…
– Сестрица, – отрекомендовал пренебрежительно Корнев, обращаясь к Карташеву.
– Вот я маме скажу, какой ты невежа, – ответила гимназистка, вспыхнув и покраснев до волос. – Разве так знакомят?
Карташев залюбовался румянцем девушки и, встретившись с ней глазами, сконфуженно снял шапку.
– Ах, скажите пожалуйста! – прежним тоном сказал Корнев. – Ну познакомьтесь… Сестра… Карташев…
– У вас есть сестра?
