Читать «Детство Тёмы (сборник)» онлайн - страница 170

– Далеко же ваше место, – заметил Корнев.

– Сейчас… вот…

Наташа остановилась и смотрела вперед. На ее лице застыла не то улыбка, не то гримаса, она слегка открыла рот: это выражение не шло к ней, но вызывало в Корневе какое-то особое чувство сожаления.

Из заброшенного уголка сада в близком расстоянии открывался вид на старую церковь села. Дальше за ней выглядывал уголок далекой степи. Легкий ветерок точно манил в нее – тихую, спокойную, беспредельную. В густой зелени ограды рельефнее выделялась серая деревянная колокольня, ее подгнившие ступени, темный крест. Колокольня шла уступами, расширяющимися книзу, и их поддерживал целый ряд старых, мохом обросших деревянных колонн. В уступах были вырезаны ряды маленьких окошечек – пустых, без стекол, рам. От церкви веяло стариной, пустотой времени, окошечки смотрели своими темными покосившимися отверстиями неподвижно-задумчиво. В общем, в тишине летнего дня здесь было уютно, царил безмятежный покой, и весь вид точно рассказывал какую-то забытую простую, приятную и грустную историю.

– У вас здесь есть лучше этого виды, – сказал Корнев, – здесь колокольня мешает.

– Этот вид мне больше всех нравится.

– Отчего?

– Я не знаю… Иногда мне кажется, что я пойду в монастырь… Может быть, от этого…

– Вас тянет?

– Я люблю монастырь: так мне кажется… Мама говорит: если она умрет и мы не выйдем замуж, чтобы шли в монастырь.

– Зачем же в монастырь?

– Да, конечно, это только так… Кто теперь идет в монастырь.

– И слава богу… Мало ли живого дела.

– Ну-у… На всякое дело нужны люди… Богу тоже нужны…

– Нет, оставьте, – испуганно перебил Корнев. – На земле мы нужны земле.

– Разве не то же самое?

– Как то же самое? Есть живая работа: общество погрязло в разврате прошлого, в эгоизме, масса зла кругом… предрассудки… неправда… Что здесь поможет монастырь, формы которого веками налажены, установлены и с миром ничего общего не имеют? Может быть, и было время монастырей, но каждому времени свое: стоит ли появляться на свет, чтобы повторять дела других. Нет, это и думать бросьте, Наталья Николаевна, это так обидно…

– Да я так только, – уклончиво усмехнулась Наташа, – конечно, не пойду в монастырь.

– И говорите это с грустью…

– Потому что люблю…

– Оставьте.

– Ну, да не пойду, сказала вам… А все-таки люблю.

Наташа упрямо, по-детски рассмеялась и заглянула в глаза Корневу. Корнев сосредоточенно принялся за ногти.

– Ну, не пойду, не пойду!..

– И отлично.

– Ну и бросьте ногти.

– Вы, может быть, думаете, что я рассердился? – спросил Корнев.

– Вы когда принимаетесь за ногти, то или думаете, или сердитесь.

– Нет… я думал… Вы мне так ясно вдруг представились, вон у тех ступенек, на коленях в монашеском костюме… с белым подвязанным платком… Я, в сущности, впечатлительный ужасно… Ну, вот и задумался: какая может быть ваша судьба в жизни…

– Ну?

– Не знаю, не могу ничего сказать…