Читать «Детство Тёмы (сборник)» онлайн - страница 131
Николай Георгиевич Гарин-Михайловский
– Уносил с водкой? – спрашивала Аглаида Васильевна.
– Ну да… ну, так они и не знаменитости какие-нибудь… Просто честные люди.
– Перестань, Тёма, глупости говорить… Честные люди – не нашедшие себе другого занятия, как хватать ночью за горло, просить милостыню и пропивать чужие деньги в кабаках!
– А у него очень оригинальная теория: он говорит, что стоил бы людям гораздо дороже, если б он делал то, что другие…
– Он пьян, может говорить что угодно, но ты, кажется, не пьешь?
– Не пью.
– Стыдно, Тёма, быть таким наивным. К чему же и образование тогда, если ты не можешь разобраться, где истина, а где бред опустившегося пьяницы.
– Ведь я не защищаю его. Я говорю, что есть некоторая правда…
– Должно быть снисхождение, но правды нет. Слишком святая вещь правда, чтоб она не нашла себе другого места, как кабак.
– Теперь нашла, а прежде могла и не найти… Крепостной сидел в кабаке, а с ним и правда сидела. Правда бежала в Сечу, а Сеча была, в сущности, что ж, как не разбойничий кабак? Собственно, я бы так даже поставил вопрос: в кабаке всегда сидит та правда, до которой люди еще не додумались…
Карташев, сказав это, сам удивился и прибавил:
– А знаешь, мама, это очень тонкая мысль.
Аглаида Васильевна улыбнулась.
– Некоторая доля правды есть, конечно.
– А если есть, то и знакомство с такими людьми полезно, – поймал сын.
– Но эту правду, не исковерканную, ты можешь и в жизни наблюдать.
– Ну-у, в жизни!.. все равно что в книге искать неизвестную страницу… а тут уже знаешь, где искать.
– По-твоему, значит, наука в кабак должна перейти?
– Не в кабак…
– Ты же сам говорил о закрытии кабаков?
– Ну – да, конечно…
– Что конечно?
– Ну, значит, что, может быть, и слишком прямолинейно думать, что закрыл кабак и конец злу… Более сложно выходит…
– Вот в этой сложности и сила. Было бы очень просто иначе: пошел в кабак и все узнал. Чтоб понять эту сложность, и учатся люди.
– А собственно, жизнь, как подумаешь, очень сложная история… глу-у-бокая… дна не достанешь…
– Сколько знания приобретешь, столько и достанешь.
– Какого знания?
– Да хоть какого-нибудь.
– Латинской грамматикой не достанешь.
Карташев вздохнул.
– Шесть часов в неделю: четвертая часть времени куда пропадает. А еще греческий прибавят. Я вот в своей статье все это высчитываю… А то, что в это время мог бы узнать полезного, а то, что потупеешь от непроизводительной работы!.. Дай я тебе в пищу стружки буду подкладывать, разве не испорчу тебе желудок? Ужасно обидно…
– Не так уж ужасно…
– Тебе не так, а вот когда сидишь за этой грамматикой проклятой, так обидно, так унизительно себя чувствуешь, как будто… если б в каком-нибудь обществе вдруг тебя на колени поставили.
– Скажите пожалуйста!.. Величайшие умы учили латинский язык, и это не помешало им сделаться великими и не унизило их, а вас унижает.
– Величайшие умы!.. Они наряжались в туфли, наряжались в парики, пудрились… Ну, а я все это проделаю?.. У них сознания не было, а у нас есть сознание бесполезности, у всех есть, а делаем… точно назло… на вот тебе…